Мы продолжаем публикацию отрывков из книги «В поисках утраченного универсализма» сооснователя Школы гражданского просвещения, философа Юрия Сенокосова.
Предыдущие публикации:
«Куда движется Россия»
«Наша школа не о профессии»
«О мировоззрении»
«Как жить вместе»
«Миссия Школы»
«Либеральный лексикон».
«Тоталитарная идея, что закона нет, а есть только власть, в Англии так и не привилась», — писал Джордж Оруэлл в эссе «Лев и Единорог» в начале 1941 года.
Почему в СССР, в Германии, Италии, Испании она привилась, а в Англии не привилась? Каким образом удалось этого избежать? Ответ, казалось бы, очевиден: потому что Англия родина не только Великой хартии вольностей (1215 г.), но и одного из первых парламентов, разделения властей.
А Италия, которая является родиной европейского Возрождения, почему она не избежала фашистского соблазна? Или габсбургская Австро-Венгрия — родина австрийского Ренессанса, где во второй половине XIX и начале XX века сосуществовали разные языки и нравы, аристократическая и массовая культура, родина психоанализа и теории относительности Эйнштейна. Почему распалась она? Не говоря уже о России…
Ведь, в самом деле, почему так легко рухнула в СССР казавшаяся монолитной советская власть, за идеалы которой было пролито столько крови? Из-за Горбачева? Но он этого явно не хотел. Из-за Ельцина? Или еще вопрос: что произошло в 1917-м, когда пала власть царская? О чем это говорит? О деградации в стране всех общественных устоев. Сколько же должно было накопиться в условиях самодержавия и реализации советского проекта страданий, обид, страха, безразличия, ненависти, недоверия, чтобы такое случилось дважды за 70 лет! Поистине, как сказано в Евангелии от Матфея: «Не думали, пока не пришел потоп» (24, 39). Это было не разрушение, а саморазрушение, начавшееся на заре XX века в атмосфере взаимной нетерпимости и создания Лениным партийной организации с ее маниакальным стремлением (которое было присуще ее создателю, а затем Сталину) все подавлять и контролировать.
Как разорвать этот порочный круг несвободы?
Я говорю об этом, чтобы напомнить: через полтора месяца после того, как 26 декабря 1991 года было объявлено о прекращении существования СССР, 7 февраля 1992 года был подписан Маастрихтский договор, положивший начало Европейскому союзу. Удивительно… Страна-победитель в Великой отечественной войне распадается, а побежденная страна и Франция становятся локомотивом объединения Европы.
Однако в результате глобального кризиса, проявления национальных и государственных амбиций, угроз терроризма и растущей иммиграции Евросоюз и весь мир переживают сегодня нелегкие времена.
Можно ли каким-то образом повлиять на эту ситуацию? Можно — на путях гражданского диалога и, кого-то, видимо, это удивит, — гостеприимства, поскольку человек как вид множественен, а его сущность проявляется в той мере, в какой человеческая личность поддерживает и сохраняет общение. И происходит это с успехом благодаря именно гостеприимству, учитывая, что общение может навязываться пропагандой, то есть быть принудительным. А гостеприимство исключает принуждение.
Почему я обращаю на это внимание? Во-первых, потому, что гений языка рождает слова и понятия, которые помогают, как я сказал, собирать нашу жизнь в нечто осмысленное. И, во-вторых, напомню, что с начала XVI века в Европе появляется особый философский жанр трактатов о «вечном мире» и получает вторую жизнь латинское слово hospitalis — гостеприимство. Я имею в виду «Жалобу мира» Эразма Роттердамского, «Всеобщий совет об исправлении человеческих дел» Яна Коменского, «Опыт о настоящем и будущем мире в Европе» Вильяма Пенна, «Суждение о вечном мире» Жан Жака Руссо, «К вечному миру» Иммануила Канта, «Рассуждение о мире и войне» русского социального мыслителя Василия Малиновского. Все эти авторы, осуждая войны, мечтали об установлении мира на все времена, который представлялся им либо в виде непосредственного результата разумной политики просвещенных правителей, либо заключения договора между правительствами.
«Война подобно морозам сразу уничтожает все человеческие блага и приостанавливает гражданское развитие общества, — писал в своем трактате Вильям Пенн. — …Ни промышленности, ни строительства, ни ремесла; исчезают гостеприимство и милосердие; все, что дарует мир, пожирает война». Будучи сторонником договорной теории происхождения государства, Пенн предлагал правительствам отказаться от решения спорных вопросов силой оружия и вступить в союз государств путем создания европейского Конгресса, Парламента или Палаты государств. При этом его проект предусматривал включение в союз также России и Турции.
Преимущество такого союза Пенн видел в возникновении и укреплении личной дружбы между государями и парламентами. И тогда, по его словам, возникло бы стремление к миру, и они могли бы свободно беседовать друг с другом и лично выказывать или получать знаки взаимной доброжелательности. Подобное гостеприимство, заключает он, едва ли станет поводом для возникновения недоразумений и споров.
А вот что писал в своем трактате «К вечному миру» Кант: только разум может подсказать, как найти выход из беззаконного состояния дикости и вступить в союз народов, где каждое, даже самое маленькое государство могло бы ожидать своей безопасности. Поэтому «право всемирного государства должно быть ограничено условиями всеобщего гостеприимства». То есть правом человека, продолжает Кант, на дружеский, а не враждебный прием при посещении любого государства. Ибо эта возможность принадлежит всем людям в силу права общего владения земной поверхностью, на которой, как на поверхности шара, люди не могут рассеяться до бесконечности и поэтому должны терпеть и уважать соседство других.
Сегодня можно по-разному относиться к названным трактатам. Кто-то скажет, что они не оказали никакого влияния на политические судьбы Европы. И по-своему будет прав, так как войны продолжаются. Другие согласятся и добавят, что они имели слабый общественный резонанс. И будут тоже правы. Третьи, которых большинство, скорее всего о трактатах даже не слышали, и уж точно не думают о каком-то вечном мире. Однако трактаты появились, и в 1945 году, 150 лет спустя после публикации кантовской работы, не без их влияния появилась уникальная за всю историю человечества Организация Объединённых Наций, созданная для поддержания и укрепления международного мира и развития сотрудничества между государствами. В преамбуле Устава этой организации сказано: «Мы, народы Объединённых Наций, в полной решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе, стремимся вновь утвердить веру в основные права и свободы человека».
Повторю еще раз важное, на мой взгляд, в этой фразе слово «стремимся». Не «хотим» и не «пытаемся», а «стремимся вновь утвердить веру в права и свободы человека».
С какой целью? Чтобы обрести и сохранить дух миротворчества и гостеприимства, о котором писали авторы трактатов о вечном мире.
Разумеется, можно и хотеть, и пытаться, и мечтать. Или просить. Чего хочешь, гласит русская пословица, того и просишь. Раньше просили у Бога, теперь часто у государства. С надеждой что-то получить. Хотя известно, что наша вера, или, точнее, наше упование на Бога должно быть настолько полным, чтобы не оставалось надежды на Его участие в наших делах. А это значит, когда мы говорим о мире и наша цель — утвердить веру в основные права и свободы человека, у нас не может не быть доверия к гению языка, благодаря которому, общаясь, мы продолжаем понимать друг друга.
Только общество, основанное не на внешнем принудительном, а на внутреннем моральном уважении к Другому, способно создать прочный фундамент свободного демократического устройства. Поскольку ценность демократии не в том, что она — власть всех, а в том, что она — свобода всех. То есть смысл ее скорее отрицательный: демократия означает освобождение от опеки и непотизма.
Наш лозунг гражданского просвещения: «Мы учимся понимать и доверять».
