Кто такие современные ультраправые и чем они отличаются от Гитлера и Муссолини
Ультраправые партии укрепляются во всем мире, но самый впечатляющий правый поворот совершила Европа. В авангарде этого процесса находятся Венгрия и Польша, за ними следуют Италия и Финляндия, все больше поддержки получают правые в Бельгии, Франции и Швеции. Антон Йегер, историк политической мысли, преподаватель Оксфордского университета, рассказывает о том, как такой поворот в политике стал возможным, почему подъем правых партий не стоит объяснять через концепцию популизма, и чем современные правые отличаются от своих предшественников из XX века.
С начала полномасштабной войны Запад занял позицию безоговорочной поддержки Украины, однако помощь союзников нередко поступает в урезанном объеме или с большой задержкой. Одна из главных причин — страх перед тем, что Россия в случае эскалации конфликта может применить ядерное оружие, пишет журналистка и писательница Энн Эпплбаум. Она объясняет, почему своевременные поставки оружия и более мощный вооруженный отпор России не повысят ядерные риски, а наоборот, помогут снизить уровень насилия и приблизить окончание войны.
Как в Европе воспринимают войну в Украине спустя полтора года с начала полномасштабного вторжения? Работают ли санкции против России? И что стоит за словами стран ЕС о поддержке Украины так долго, как это потребуется? Об этом в интервью проекту Sapere Aude рассказал политолог, директор российской программы фонда Эберта Алекс Юсупов.
Несмотря на массовый политический исход россиян в страны Евросоюза, у ЕС не появилось общей политики по отношению к гражданам России в изгнании. Журналист и политический аналитик, старший научный сотрудник Европейского совета по международным отношениям Кадри Лиик объясняет, почему появление единого подхода к россиянам на уровне ЕС невозможно. Несмотря на это, она предлагает свои рекомендации по выстраиванию взаимоотношений с российскими эмигрантами.
Почему в Америке обсуждают возвращение гражданского просвещения в университетскую программу
Курс по гражданскому просвещению Western Civ, обязательный во многих американских вузах на протяжении всего XX века, за последние десятилетия был заменен гуманитарными программами по выбору, напоминают Дебра Сатц и Дэн Эдельштейн из Стэнфордского университета. Теперь, уверены они, базовое гражданское просвещение жизненно необходимо вернуть в учебную программу. Почему обязательный курс в данном случае не противоречит свободе выбора, и чем опасно его отсутствие — пересказываем колонку Сатц и Эдельштейна в New York Times.
С чем США вступают в президентскую гонку-2024
Как война в Украине и другие масштабные изменения в мире повлияли на США? Чего ждут американские избиратели накануне президентских выборов-2024? Почему Владимир Зеленский оказался популярнее всех американских политиков? И есть ли угроза распада НАТО в случае победы Трампа? Пересказываем интервью американистки Александры Филиппенко проекту Sapere Aude.
Что изменится в российских элитах после смерти Пригожина
На фоне затянувшейся войны в Украине в России появился новый класс политических жертв: теперь погибают от пуль, исчезают и выпадают из окон не только открытые оппоненты Кремля, но и представители на первый взгляд лояльных элит. Журналистка и писательница Энн Эпплбаум рассуждает, как убийство Пригожина может еще больше раскрутить спираль насилия внутри России и как это повлияет на элиты, где нет ни взаимного доверия, ни объединяющей идеологии, выходящей за рамки личных интересов.
Пытаясь оправдать войну в Украине, Кремль представил новые учебники истории, изображающие Россию как многострадальную жертву враждебности Запада. Но продвигая такой нарратив, Владимир Путин не учел важнейшего урока советской эпохи, уверена Нина Хрущева, профессор международных отношений в Новой школе (Нью-Йорк, США). Она рассказывает, какие конспирологические теории поддерживает российская пропаганда и почему режим Путина находится в более шатком положении, чем Советский Союз в свои последние дни.
Как вывести из политики безопасности понятие «врага»?
Спустя полтора года полномасштабной войны в Украине вопрос о том, когда и чем она может закончиться, остается открытым — и актуальным как никогда. Пришло ли время для поиска компромисса, чтобы предотвратить дальнейшее кровопролитие и возможный распад западной коалиции (особенно на фоне предстоящих выборов в Европе и США)? Констанце Штельценмюллер, старший научный сотрудник Центра США и Европы при институте Брукингса, проанализировала, чем опасно возвращение в политику безопасности понятия «врага», и как, сражаясь с противником, самому не стать чудовищем. Пересказываем ее материал.
Задавая сегодня вопрос «Как жить вместе?», когда идет агрессивная война России против Украины, я не призываю «жить единым человечьим общежитьем». Нет, я просто решил напомнить, что после окончания Второй мировой войны был подписан и в октябре 1945 года вступил в силу Устав ООН — международный договор, учреждающий международную Организацию Объединённых Наций. В преамбуле которого сказано: «создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение […]
