Действующий президент Польши Анджей Дуда переизбран на второй срок: он опередил своего оппонента, мэра Варшавы, проевропейски настроенного Рафала Тшасковского всего на 2,06%. Победу Дуде в основном обеспечили избиратели люди старшего возраста, жители деревень и небольших городов. Польское общество, этнически и конфессионально однородное, впервые оказалось расколото столь сильно. Эксперты рассказывают, почему нынешняя президентская гонка не была похожа на предыдущие, каким образом «радужная чума» помогла действующему польскому лидеру победить, и как дальше действовать оппозиции.

Как прошла кампания?

Víctor Erice, Happy 80th

Результат минувших президентских выборов в Польше называют беспрецедентным: голоса избирателей во втором туре разделились практически поровну между действующим главой государства Анджеем Дудой и его соперником мэром Варшавы Рафалом Тшасковским.

Изначально выборы должны были пройти в мае, но были отложены из-за того, что законодатели не успели внести поправки о голосовании по почте — смешанную систему ввели из-за пандемии. Тогда рейтинги президента Анджея Дуды прочили ему победу едва ли не в первом туре, но к июню ситуация изменилась. Полякам не понравилось, как власти справляются с коронавирусным кризисом. В итоге первый тур состоялся 28 июня, а второй — 12 июля. Во втором туре победу одержал Дуда, хотя и не слишком уверенную: он оторвался от оппонента всего на два процента.

Энн Эпплбаум, обозреватель The Atlantic, пишет, что кампания действующего президента строилась исключительно на разжигании неприязни и вражды, искусственном взращивании в гражданах ненависти друг к другу. Главным пунктом этой стратегии стала борьба с «радужной чумой». Как заявил Дуда, «ЛГБТ не люди; они — идеология», причем «даже более разрушительная», чем коммунизм. «Это заявление мгновенно стало наиболее широко обсуждаемым моментом кампании», — пишет Эпплбаум. Тшасковский же, наоборот, пообещал оказывать поддержку ЛГБТК-сообществу и организовать в школах просветительские уроки, чтобы не допускать дискриминации и буллинга. В ответ Дуда обвинил оппонента в «сексуализации детей» и разрушении института семьи. Гомофобную кампанию Дуды активно поддерживало государственное телевидение, пишет Эпплбаум: для жителей некоторых частей страны это единственный источник информации. Так, по ТВ обсуждали, будет ли Тшасковский навязывать детям ЛГБТК-образование и заменит ли парады в день независимости гей-парадами.

Гостелевидение занималось не только травлей ЛГБТК, но и предоставляло площадку противникам вакцинации, и обвиняло Тшасковского в служении немецким и еврейским интересам. А в конце предвыборной гонки лидер правящей партии «Право и справедливость» Ярослав Качиньский заявил, что у Тшасковского нет «польского сердца» и «польской души».

Когда второй срок Дуды оказался под серьезной угрозой, пишет Guardian в редакционной колонке, его сторонники смогли мобилизовать большинство, состоящее из избирателей старшего возраста и жителей сельских общин и небольших городов.

Дуда и раскол Польши: что дальше?

«Польша является этнически однородной страной, моноязычной и преимущественно католической. Тем не менее, за последнее десятилетие пропагандистам «Права и справедливости» удалось успешно создать, взрастить и внедрить в стране племенное разделение, столь же мощное, как и те, основанные на цвете кожи или языке», — пишет Энн Эпплбаум. По ее словам, ни германофобия, ни антисемитизм не были частью политического курса страны до того, как партия «Право и справедливость» не пришла к власти в 2015 году. Страх перед «радужной чумой» также был «порожден циничными пропагандистами, которые прекрасно знают, насколько это противно».

Но едва ли после избрания Дуда действительно возьмется за «семейные ценности» и проведет свой пятилетний срок, избивая геев, полагает Эпплбаум. «Вместо этого члены его партии обратятся к вещам, которые действительно их интересуют, — пишет она. — Первоочередной задачей будет установление контроля над независимыми средствами массовой информации — некоторые из них частично или полностью находятся в иностранной собственности, а потому остаются свободными от государственного влияния до сих пор. Теперь правящая партия планирует использовать их «иностранность» в качестве предлога, чтобы заставить их продать. Вот почему они говорят о «полонизации» средств массовой информации, а не о «национализации», хотя, конечно, это одно и то же. Законопроект уже подготовлен».

Следующим пунктом станет суд. «Независимых судей в Польше преследуют так же, как бизнесменов: допрашивают, угрожают и запугивают в интернете профессиональные тролли, работающие по поручению Министерства юстиции», — рассказывает Энн Эпплбаум.

На смену предпринимателям придут удобные власти олигархи — до сих пор в Польше их не было.

Конечной целью станет изоляция и полная ликвидация политической оппозиции. «По крайней мере, [власти попытаются] создать систему, в которой оппозиция никогда не сможет выиграть национальные выборы, — заключает автор. — Вопрос в том, смогут ли они выполнить все эти планы, когда 49% избирателей и большинство людей моложе 50 лет против них. Можно ли взять под контроль страну, утверждая, что половина нации — это «настоящие» поляки, а другая половина — нет? Возможно и нет, но в любом случае на этом пути будут большие потери».

Уроки для польской оппозиции

Эти выборы представляют собой поворотный момент в европейской политике, а «волна националистического популизма достигла своего пика», пишет бывший вице-премьер Польши Яцек Ростовский: подконтрольное правящей партии правительство, избавившись от угрозы ведения политической войны с враждебно настроенным президентом, сможет и дальше разваливать европейский проект изнутри.

Однако антипопулисты, по его словам, должны обратить внимание на то, что Анджей Дуда сумел переизбраться лишь с очень небольшим перевесом голосов, хотя на его стороне была вся сила государственных СМИ. «Неожиданно сильное выступление польской оппозиции позволяет сделать несколько полезных выводов для всех, кто по-прежнему верит в конституционную демократию и верховенство закона, причем вне зависимости от того, где они живут», — говорит Ростовский.

Во-первых, полагает он, бросая вызов популистскому правительству, крайне важно создать максимально широкую коалицию и отложить в сторону давние разногласия — например, по вопросам культуры и прав ЛБГТК. Сторонники сохранения членства Британии в ЕС проиграли именно из-за своей неспособности объединиться, а в Турции и Венгрии авторитарные популисты продолжают выигрывать на выборах, потому что оппозицию в этих странах постоянно раздирают внутренние конфликты, подчеркивает Ростовский.

Во-вторых, антипопулисты должны научиться консолидировать избирательную базу так же быстро и эффективно, как и популисты. «Поляризация (а это квинтэссенция политической тактики популистов), к сожалению, стала неотъемлемой частью современной политики в широком смысле», — пишет Яцек Ростовский. По его словам, для тех, кто стремится лишить популистов власти, «позитивная повестка» не имеет смысла. Равно как и попытки создать совершенно новую партию или «ядро» в антипопулистском движении. Демократическая оппозиция в Польше потратила впустую несколько лет, создав целых три новых партии, каждая из которых должна была представлять собой свежую, никак не дискредитированную, «позитивную» альтернативу «Праву и справедливости». Но, в конечном итоге, партией, которая едва не вырвала президентский пост из-под контроля Качиньского, стала «Гражданская платформа».

Наконец, важно помнить, что у популистов, как правило, возникают трудности с эффективным управлением: не случайно президент США Дональд Трамп, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон и президент России Владимир Путин катастрофически плохо отреагировали на кризис Covid-19. «Когда политики направляют все свои усилия на доминирование в текущей повестке, у них остается мало времени на разработку эффективных решений реальных проблем, — отмечает Ростовский.

Как полагают авторы редакционной колонки Guardian, чтобы проложить путь к власти, польская оппозиция должна найти способ вернуть доверие сообществ, которые связывают повышение экономической безопасности с культурным консерватизмом и фанатизмом «Права и справедливости». «Эта задача сильно осложняется продолжающимся влиянием консервативных элементов в католической церкви. Но для убитых горем польских либералов возможность повернуть вспять антилиберальную волну должна стать приоритетом», — пишет Guardian.

Антипопулисты или диктатура

Тшасковский, возможно, проиграл, но он доказал, что партия власти может быть побеждена, добавляет польский политолог Славомир Сераковский. Экс-кандидат в президенты остается мэром Варшавы и уже объявил о планах превратить поддержавшую его партию в более широкое социальное движение, которое будет использовать беспрецедентный энтузиазм, проявленный его сторонниками в этой кампании. Вопрос лишь в том, будут ли у оппозиции больше возможностей: «В любом случае, Польша возвращается к своей любимой политической системе: борьбе за свободу».

Пока сохраняются правовые демократические институты — прежде всего, свободная, независимая пресса — популистские правительства будут оставаться временным явлением, резюмирует Яцек Ростовский. Единственный шанс «Права и справедливости» — переход к еще большему авторитаризму, а затем и к откровенной диктатуре.