Глобальные потрясения и обострение международных конфликтов неизбежно влекут за собой переосмысление роли ведущих держав, международных альянсов и личной ответственности каждого человека. Как война в Украине меняет роль и влияние Евросоюза на мировой арене? Сможет ли Европа противостоять вызовам без поддержки США, и что это значит для будущего континента? Как ответственность — личная и общественная — могут помочь в преодолении современных политических и социальных кризисов? Пересказываем выступление редактора Financial Times Джона Ллойда на форуме Школы гражданского просвещения «В поисках утраченного универсализма».
Мир вступил в эпоху, когда старые правила больше не работают: Запад, привыкший быть гарантом порядка, оказался разобщен и колеблется перед лицом вызовов, которые еще недавно казались невозможными. Сможет ли Европа выжить без американского «зонтика»? И где пройдет граница между свободой и авторитаризмом в XXI веке? Об этом рассуждала обозреватель Le Monde Сильви Кауффманн на форуме Школы гражданского просвещения «В поисках утраченного универсализма».
В эпоху глубоких геополитических потрясений и затяжного конфликта между Россией и Украиной вопрос о построении устойчивого мира стоит особенно остро. Что может помочь преодолеть системное насилие и способствовать восстановлению доверия на международной арене? Как гражданское общество может сыграть ключевую роль в трансформации политической культуры и обеспечении справедливости? Может ли гражданское просвещение внести свой вклад в создание фундамента для мирного сосуществования в будущем? Об этом рассуждает программный директор Школы гражданского просвещения Инна Березкина.
Распад постсоветской картины мира и научно-техническая революция не просто изменили ритм общественной жизни, но и радикально перестроили сам язык, на котором мы говорим о политике. Сегодня от высказываний почти ничего не зависит, а поле политической речи занято эмоциональными схватками и мифологическими нарративами. О том, почему общество гораздо прочнее скрепляет не идеология, а мифология, и как античные теоретики предсказали превращение политического языка в инструмент выражения эмоций, а не действия, рассказал филолог Гасан Гусейнов на семинаре Школы гражданского просвещения.
Как связаны музыкальный фестиваль и демократическое общество? Может ли искусство помочь демократии, даже когда кажется, что надежды нет? В 1920 году, в обескровленной, голодающей после Первой мировой войны Австрии, писатель Гуго фон Гофмансталь, режиссер Макс Рейнхардт и композитор Рихард Штраус создали Зальцбургский фестиваль — с амбициями, выходящими далеко за пределы Австрии. Больше столетия спустя писательница Энн Эпплбаум выступила на его открытии. В своей речи она рассуждает о природе свободы — и о том, почему демократию нужно защищать не только сверху, но и снизу. Переводим ее с незначительными сокращениями.
Старый мировой порядок рушится, новый еще не оформлен, а мы живем в промежутке между временами, считает политолог Екатерина Шульман. Почему «переломное время» так часто выдает себя за «новое время» — и кто выигрывает от этой подмены? Что делать с теми, кому выгоднее воевать, чем торговать? И возможно ли встроить судьбы людей в повестку глобальных переговоров — так же прочно, как встроены туда интересы государств? Об этом Екатерина Шульман рассуждала на форуме Школы гражданского просвещения «В поисках утраченного универсализма».
Как меняется наше восприятие мира, когда история вдруг перестает двигаться в предсказуемом направлении? Почему даже самые устойчивые универсальные ценности требуют переосмысления? Как получилось, что Германия, страна, где преодоление прошлого стало образцом, неожиданно сама оказалась неподготовленной к вызовам настоящего? О своем опыте осмысления европейской и глобальной трансформации на форуме Школы гражданского просвещения «В поисках утраченного универсализма» рассуждал немецкий дипломат, государственный секретарь Федерального министерства иностранных дел Германии (2023−2025) Томас Баггер.
Как жить в мире, где зло больше не скрыто, а выставлено напоказ? Возможен ли сегодня универсальный язык, на котором можно говорить о страдании? Что такое остранение и как оно может вернуть нам способность видеть? И есть ли вообще надежда у мира, где даже права человека стали условными? Об этом рассуждает исследовательница истории Восточной Европы, профессор Университета Торонто Марси Шор на форуме Школы гражданского просвещения «В поисках утраченного универсализма».
Идеи мира все чаще подменяются риторикой силы, считает Кристин Бергтора Сандвик, профессор-исследователь Института исследований мира (PRIO), профессор криминологии и социологии права в Университете Осло. Но в условиях, когда общественное внимание сосредоточено на наращивании оборонных ресурсов, а разговоры о мире часто воспринимаются как наивные или даже опасные, особенно важно напоминать: мир — это не побочный продукт безопасности, а самостоятельная ценность и цель. Кристин Бергтора Сандвик объясняет, какие риски влечет за собой превращение исследований мира в часть оборонной повестки и инструмент государственной стратегии, и за что академическое сообщество несет ответственность в вопросах войны и мира.
Олександра Матвийчук — о том, что «мир» означает для украинцев
Американский подход к «мирным» переговорам с Россией полностью исключил украинский народ, а его страдания — включая пытки, изнасилования и массовые похищения — сделал будто бы чем-то несущественным, пишет председатель украинского Центра гражданских свобод (лауреат Нобелевской премии мира 2022 года) Олександра Матвийчук. В колонке для Project Syndicate она объясняет, как это создает опасный прецедент, открывая дорогу будущему, в котором человеческая жизнь становится расходным материалом, а достоинство — предметом торга.
