«Наша гражданская задача сегодня — не участвовать в создании искусственного интеллекта, искусственной головы, а помочь думать живой голове».
Просветительские семинары, побуждающие слушателей самостоятельно мыслить, уже 27 лет проводит Школа гражданского просвещения. «Наша Школа не о профессии, она о нас и России в современном мире», — говорит ее сооснователь Юрий Сенокосов. Его новая книга «В поисках утраченного универсализма» – о том же, о чем и Школа, – о гражданском просвещении и гражданине; о глобальном кризисе и мировоззренческой альтернативе; о праве и законе; о свободе и безопасности; о демократии и суверенитете; о выборе того, что является смыслом и призванием Гражданина.
Мы начинаем знакомить вас с книгой с отрывка из главы о том, куда движется Россия.
Российский капитализм
Куда движется наш отечественный капитализм?
Французы говорят, что есть три рода ума: животный, человеческий и военный. Какой ум определяет в настоящее время вектор российского общественно-политического развития?
Обратимся к исследованию «Самые влиятельные политики России», проведенному в нулевые годы Информационной группой журнала «Эксперт», Институтом общественного проектирования и Институтом ситуационного анализа и новых технологий в ходе которого было опрошено свыше 600 аналитиков в 32 российских регионах.
Его авторы пришли к таким выводам. В стране сформировалась вертикаль власти. При этом силовики уже в то время пользовались явно большим влиянием, чем принято в традиционных демократиях, но наряду с ними были и другие серьезные центры влияния: умеренные либералы и крепнущие структуры «Единой России», что тоже указывало на вполне определенный тренд; тогда как СМИ, судебная система и бизнес практически не пользовались влиянием.
Разумеется, писал Александр Привалов, комментируя эти выводы в еженедельнике «Эксперт» (в котором были опубликованы результаты исследования), большие денежные потоки не могут не влиять на власть. И если опрошенные эксперты такого влияния у бизнеса не отмечают, значит, как и в случае с судом, его влияние принадлежит другим субъектам. Каким? «Очевидно тем, – подчеркивал он, – кто на деле, а не по хлипкому праву титульного собственника распоряжается финансовыми активами. Таким образом, влияние малого бизнеса эксперты справедливо отписывают местным властям и МВД, влияние среднего и крупного – немного губернатору, а большей частью – опять-таки чекистам». («Эксперт», 2007, №12)
Другими словами, «строителями» российского капитализма являются «люди в погонах», в основном выходцы из спецслужб, для которых Россия – страна крупных корпораций, а государственная служба одна из самых доходных бизнесов. Именно они определяют стратегию общественно-политического развития страны, поскольку уверены, очевидно, из накопленного «опыта» работы за рубежом в эпоху классового противостояния капитализма и социализма, что они лучше знают, что такое капитализм. И инерцию этого агрессивного опыта и родовой памяти института привносят в область публичной политики.
«Санитары» капитализма
Человеческие достоинства и пороки присущи любому обществу, людям любой национальности и любой страны. Но их соотношение в какой-то момент становится решающим с точки зрения эффективности развития государственных и общественных институтов.
Способен ли сегодняшний российский капитализм обрести иную, нежели агрессивно-бюрократическая, устойчивость, необходимую для вхождения страны в мировую экономику?
В эпоху глобализации у каждого из трех субъектов западного общественно-политического процесса – политического сообщества, бизнес-сообщества и гражданского общества — своя траектория движения и своя цель. Цель политики – поддержание общественного блага, цель бизнеса – достижение прибыли, цель гражданского общества – защита прав и свобод человека. В России, вступившей на путь буржуазного (городского) развития, сросшиеся еще до момента своего рождения, наши «близнецы-братья» – власть и бизнес – фактически парализовали нормальное участие населения в общественных делах. И «рассечь», разделить этих «близнецов» задача не из легких, учитывая, что традиционные общественные институты, профсоюзы и церковь, утратили свой авторитет еще при советской власти, а правозащитное движение продолжает восприниматься и политическим, и бизнес-государственным сообществом как главный враг современного развития.
Между тем, гражданское общество может стать влиятельной силой модернизации страны, если видеть в нем не средоточие неразрешимых проблем, а ресурс для мобилизации сил, способных эти проблемы решать.
Идея гражданского общества и гражданского просвещения, разумеется, медленно, но тем не менее проникает в массовое сознание россиян, являясь своеобразным ответом на этатизм тех, кто отдает приоритет государству, и экономический радикализм тех, кто считает, что решить наши сегодняшние проблемы можно только с помощью рынка. Это и есть тот инструмент достижения баланса между государством, бизнесом и обществом в условиях, когда доминируют государственные и экономические принципы управления общественными процессами. А это значит, что и у гражданских, общественных организаций, наряду с мелким и средним бизнесом, берущих на себя в этих условиях роль «санитаров» капитализма, должна быть тоже своя политика.
Обычно под политикой в России понимают борьбу за политическую власть и ее удержание. Однако может существовать (и в демократических странах существует) публичная, общественная политика, то есть заинтересованное взаимодействие и сотрудничество власти и общества для решения конкретных проблем, связанных с реализацией прав и свобод граждан. Так что нашим властным структурам и бюрократии придется начать диалог с «санитарами», даже если их (то есть власти) единственной мотивацией является пока удержание своего статуса.
[…]
Шанс у России есть
Не секрет, что человек, попадая в исполнительную власть, становясь чиновником, через некоторое время превращается в неотъемлемую часть бюрократического и патриотического механизма (от лат.patria – отечество, родина; patrimonium – наследственное имение, владение) и его главным защитником.
Что необходимо сделать, чтобы представители власти воспринимали себя не как государство в государстве, не как отдельную «привилегированную касту»?
Об этом важно и нужно говорить публично. Это необходимое и главное условие рождения общественной морали и освобождения от той абсурдности, что подобно паутине обволакивает наш быт, судебную систему, экономику, политику.
Наша гражданская задача сегодня – не участвовать в создании искусственного интеллекта, искусственной головы, а помочь думать живой голове.
Почему так важен при этом акцент на понятии гражданского общества?
Во-первых, понятие «государство» неоднозначно. Для экспертного сообщества это организация политической власти, а для народа – просто страна. Поэтому напомню, что еще в начале XX века в России существовало либеральное представление о государстве, сторонники которого утверждали (я имею в виду кадетов), что государство – это не «Господа дар», а народ, живущий на определенной территории, объединенный той или иной степенью солидарности и обладающий организованной властью. То есть, имеющий возможность благодаря демократическим честным процедурам избирать своих представителей в органы власти и контролировать их. Возродить эту традицию понимания государства именно как правового, разумеется, не просто, прежде всего потому, что большинство населения продолжает верить, как при советской власти, что никакое государство не может существовать без законов, что «право — это возведенная в закон воля господствующего класса». Однако право не сводится к законности. «Основным врагом права является его ближайший сподвижник, ближайший родственник и глашатай — закон», а «абсолютным антиподом всевластия — права человека», — повторял часто известный юрист, академик С.С. Алексеев.
Во-вторых, нужно иметь в виду, что при возникновении гражданского общества – и это не менее важно – преодолеваются границы любой этнической (как и социальной) общности – в силу утверждения принципа равенства всех граждан перед законом и раскрытию потенциала личностного начала в человеке. Именно действие и проявление в культуре личностных начал человека как такового, независимо от этнической принадлежности, способствует формированию национального характера в его лучших качествах. А значит и условием нормального существования общества и государства.
И, в-третьих, необходимо обращать внимание на то, каким образом народ на определенном этапе своего развития становится гражданским обществом, создавая общественные организации для защиты прав и свобод личности. А затем – правовым государством, «забывая» о своем этническом происхождении и сознавая, что гражданское общество – это не общество вообще, а определенное его состояние и качество, о которых свидетельствуют независимые институты, появляющиеся благодаря разделению властей и устойчивости судебной независимой системы.
Ясно, что эффективность современного государства проявляется, прежде всего, в его конкурентоспособности, в степени влияния на мировые события, участия в установлении глобальных «правил игры», привлекательности и т.д. Понимают это наши чиновники? Не понимают. Иначе относились бы в сфере своей деятельности по-другому к таким качествам как профессионализм и эффективность, ценили их, соизмеряя экономическую свободу, ее самоценность с общественным благом.
Человек становится гражданином, когда осознает свои права и готов отстаивать их в публичном пространстве. Совершает поступок. В наш информационный век люди утратили доверие к поступку. Ведь доверять в условиях неопределенности намного труднее. Но значит ли это, что гражданам сегодняшней России нечего сказать? Акция за свободные выборы в Москве 3 августа 2019 года показала, что граждане умеют защищать свои права, не прибегая к насилию. […]
Городская, цивилизованная демократия – хрупкая вещь. Это не только технические и материальные достижения людей, и не то, что можно удержать насилием. Это постоянное усилие и ответственность человека. Именно в этом трудность просвещения, поскольку в тот момент, когда человек пытается понять, что это такое, он еще не знает, что в результате может стать другим человеком. Что у него могут появиться другие цели, другое представление о жизни, накладывающее бремя его лично понятой ответственности, которую невозможно переложить на другого, а тем более купить.
Шанс стать просвещенным гражданином есть у каждого, но как убедить этого каждого? Как всем разумно распорядиться? Как вернуть доверие населения к коррумпированным чиновникам, качественно реформировать систему школьного и высшего образования, повысить общую культуру тех, кто обязан разъяснять государственную политику и говорить от имени общества? Эти и другие вопросы наверняка задают сегодня многие думающие люди. Но если мы их задаем, значит, ситуация не безнадежна. Когда общество уже что-то знает, а тем более понимает, оно не вправе отказываться от исторического шанса на выбор пути, не забывая одновременно, что большинство российских респондентов, согласно опросам, понимает свободу вполне конкретно: у кого деньги и власть у того и свобода. А те, у кого деньги и власть, под свободой понимают выбор. И тем самым мы сталкиваемся с очевидным противоречием, которое, с одной стороны, открывает дорогу к неограниченной власти денег, а с другой, в виде реакции на нее, неизбежно порождает в обществе ситуацию нестабильности.
Поэтому стоит обратиться к философскому определению свободы, предполагающему не только наличие выбора: «Свобода – это феномен, который имеет место там, где нет никакого выбора. А есть нечто, что в себе самом содержит необходимость. То есть является необходимостью самого себя» (М.Мамардашвили).
И еще раз вспомнить о Канте и его трактате «К вечному миру», в котором он признается, что может «представить себе морального политика, то есть такого, который устанавливает принципы государственной мудрости, совмещающейся с моралью, но не политического моралиста, который приспосабливает мораль к потребностям государственного деятеля».
