Кристофер Паттен: Как демократии могут помочь несвободным странам

Уже довольно давно мы не слышали выражение «свободный мир» — и тем более мы не слышали, чтобы «лидером свободного мира» называли президента Соединенных Штатов, по крайней мере во время президентства Дональда Трампа. Но в 1950-е и 1960-е годы, когда я рос, эти понятия были общим местом в дискуссиях о международной политике. Несмотря на то, что сейчас они вышли из употребления, менее актуальными они не стали.

В конце Второй мировой войны европейские, североамериканские и другие демократии осознали, что они столкнулись с военной и политической угрозой, исходящей от их бывшего союзника — сталинского Советского Союза. Самих себя они кратко определили как «Запад». Это слово использовал американский дипломат Джордж Кеннан в своей знаменитой «Длинной телеграмме» из Москвы 1946 года. В этом тексте Кеннан описал фундаментальный вызов нашей свободе и образу жизни, брошенный системой, чье видение реальности было несовместимо с видением открытых капиталистических обществ.

В те времена выражением «свободный мир» злоупотребляли. Иногда к этой категории относили государства, которые были какими угодно, но не свободными — в том числе некоторые страны Средиземноморья, которыми управляли неизбранные генералы. Иногда это выражение выполняло пропагандистскую функцию: как вообще кто-то может выступать против свободы? Но в то же время словосочетание «свободный мир» было удобным способом определения сотрудничества стран, которые в целом были либеральными демократиями с социально-рыночной экономикой.

У граждан этих стран была возможность поменять власть на мирных и честных выборах. Политическое большинство сдерживалось уважением к мнению меньшинства. В таких обществах действовали конституционные системы сдержек и противовесов, а также верховенство права. Свобода мысли, прессы, вероисповедания была не просто сама собой разумеющейся, а поощрялась. Более того, такие страны объединялись в союзы, а не подчинялись большим и запугивающим их соседям.

Разумеется, эти демократии были далеки от совершенства. Они совершали ошибки, иногда расходясь со своими собственными стандартами и ценностями. Но в соответствии с их представлением об управлении, закон служил людям, а не наоборот. Люди не боялись стука в дверь глубокой ночью, а их благосостояние росло, хотя, может, и не всегда в тех масштабах, в которых хотелось бы.

Признанным лидером этого союза стран с общими принципами был президент США. Соединенные Штаты сыграли ключевую роль в победе над фашизмом, нацизмом и радикальным национализмом, а затем приступили к построению основанного на правилах миропорядка, подчиняясь которому, все смогут процветать в мире и согласии. Когда в 1989 году пала Берлинская стена, для большинства либеральных демократий крах социалистического блока ознаменовал победу свободного мира.

Однако сегодня либеральные демократии снова сталкиваются с огромными вызовами в защите своих ценностей и восстановлении миропорядка, который приняли бы все, включая Россию и Китай с его стремительно растущей экономикой. Как те из нас, кто живет в открытых обществах и хочет, чтобы они и их ценности выжили, должны защищать свободный мир сегодня? 

Для начала можно вспомнить некоторые мысли из телеграммы Кеннана, которую он отправил в Вашингтон. Америка должна «сформулировать и представить на рассмотре­ние других государств более позитивную и конструктивную кар­тину того, каким мы себе представляем мир в будущем», утверждал Кеннан: «Мы должны иметь достаточно смелости и уверен­ности, чтобы остаться верными нашим собственным политиче­ским методам и взглядам на человеческое общество».

Сейчас это один из многих вызовов, стоящих перед администрацией президента США Джо Байдена. Трамп был ярым меркантилистом-националистом, который не верил ни в союзников, ни в универсальные права человека. Хотя он справедливо обращал внимание на некоторые из худших проявлений политики Китая, он презирал давних друзей Америки, в значительной степени игнорировал жестокость России и оказался неспособен представить какое-либо видение свободы и демократии, чтобы консолидировать международное мнение в их поддержку.

Для Байдена международная повестка начинается с внутренней: победа над коронавирусом, спасение американской экономики, устранение расовых разногласий и восстановление культуры публичных дискуссий — на основе принципов порядочности, достоинства и ответственности. Он уже объявил всему миру, что готов работать с Китаем и даже с Россией во всем, что касается решения глобальных проблем, включая изменение климата — но только не в роли просителя. Например, Китай, возможно, страдает от глобального потепления больше, чем любая другая страна.

В сотрудничестве с другими развитыми странами администрация Байдена могла бы заняться бесплатным предоставлением вакцин от коронавируса в бедные части мира, а также помочь им с устойчивым развитием — вместо того, чтобы обременять их огромными долгами для финансирования сомнительных проектов, как это делает Китай. Демократические страны должны дать понять, что как на внутреннем, так и на международном уровне они хотят бороться с экономическим неравенством, справедливо применять ко всем единые торговые правила и соблюдать права человека.

Кроме того, либеральные демократии должны предоставлять защиту — экономическую и физическую — тем, кто подвергается запугиванию и угрозам со стороны Китая или России. Свободу следует рассматривать как универсальную ценность. Мы должны прекратить принуждение отдельных стран к действиям, которые явно наносят ущерб их собственным интересам.

Лучший способ защитить либеральную демократию — это практиковать ее как внутри страны, так и за ее пределами, со «смелостью и уверенностью в себе», как призывал Кеннан на заре холодной войны. Это также лучший способ обеспечить выживание нашей собственной концепции человеческой свободы. И только так она сможет выжить.