«Сейчас в мире происходят такие перемены — ничего подобного мы не видели уже 100 лет, — заявил китайский лидер Си Цзиньпин Владимиру Путину в прошлом месяце по завершении государственного визита в Россию. — Давайте внедрять эти изменения вместе». «Согласен», — ответил на это Путин.
Эта, казалось бы, импровизированная, но на деле тщательно срежиссированная сцена наглядно проиллюстрировала итоги поездки Си Цзиньпина в Россию и будущее направление российско-китайских отношений. Визит Си был прежде всего призван продемонстрировать публичную поддержку российского лидера, ведущего войну. Но по-настоящему важные события произошли во время переговоров за закрытыми дверями, в ходе которых Си и Путин приняли ряд решений о будущем китайско-российского оборонного сотрудничества и, вероятно, договорились об оружейных сделках.
Война в Украине и санкции Запада в отношении России сокращают возможности Кремля и ставят Россию в беспрецедентную экономическую и технологическую зависимость от Китая. Для Китая открываются широкие возможности влияния на Россию, а Москва становится незаменимым младшим партнером Пекина в противодействии США и их союзникам. У Китая больше нет друзей, которые приносили бы столько пользы. И поскольку Си готовит Китай к периоду затяжной конфронтации с самой могущественной страной на планете, он готов принять любую доступную ему помощь.
Как заявил китайским государственным медиа министр иностранных дел Китая Цинь Ган, партнерство с Россией очень важно в тот момент, когда некоторые силы выступают за «гегемонизм, односторонность и протекционизм» и руководствуются «менталитетом холодной войны». Эти кодовые слова деятели КПК обычно используют, чтобы описать политику США по отношению к Китаю. То, что эта мотивировка прозвучала именно сейчас, показательно: это объясняет, почему Си решил лично встретиться с Путиным несмотря на то, что Международный уголовный суд только что выдал ордер на арест российского лидера. Месседж поездки Си был ясным: Китай видит много преимуществ в своих отношениях с Россией, он будет продолжать поддерживать эти связи на самом высоком уровне.
По завершении поездки Кремль опубликовал список из 14 документов, подписанных как Китаем, так и Россией, включая два заявления Си и Путина. На первый взгляд, это были обыденные меморандумы о сотрудничестве между министерствами, однако при ближайшем рассмотрении открывается совсем иная картина, которую Пекин и Москва имеют основания скрывать от внешнего мира.
В отступление от своей обычной практики Кремль не опубликовал список присутствовавших на переговорах чиновников и высокопоставленных бизнесменов. Их имена можно узнать, только просмотрев видео и фотографии со встреч и прочитав заявления Юрия Ушакова, помощника Путина по внешней политике. Судя по этим материалам, более половины путинской команды, участвовавшей в первом раунде официальных переговоров с Си, были официальными лицами, непосредственно участвовавшими в российских оружейных и космических программах. В этот список входят бывший президент Дмитрий Медведев, ныне заместитель Путина в президентской комиссии по военно-промышленному комплексу; министр обороны Сергей Шойгу; Дмитрий Шугаев, возглавляющий федеральную службу по военно-техническому сотрудничеству; глава Роскосмоса Юрий Борисов, бывший замминистра обороны и вице-премьер; возглавляющий двустороннюю китайско-российскую межправительственную комиссию вице-премьер Дмитрий Чернышенко. Эта группа официальных лиц, вероятно, была собрана для достижения одной главной цели: углубления оборонного сотрудничества с Китаем.
Предыдущие встречи Си-Путина уже завершались подписанием документов, касающихся оружейных сделок. Например, в сентябре 2014 года, после аннексии Крыма Россией, Кремль продал Китаю свою зенитно-ракетную систему С-400, что сделало Пекин первым зарубежным покупателем самой современной российской техники ПВО. После того, как в 2017 году Конгресс США принял закон о противодействии противникам Америки посредством санкций (Countering America’s Adversaries Through Sanctions Act — CAATSA), Москва и Пекин перестали раскрывать информацию о своих военных контрактах. В санкционный список по этому закону попал отдел вооружений китайской армии и его глава генерал Ли Шанфу (который в марте был назначен министром обороны Китая). Тем не менее, в редких случаях Путин хвастается новыми сделками, например, в 2019 году он объявил, что Москва помогает Китаю в разработке системы предупреждения о ракетном нападении, а в 2021 году — сообщил, что страны совместно разрабатывают высокотехнологичное оружие.
Москва была для Китая единственным зарубежным источником поставок современного оружия из-за эмбарго, введенного ЕС и США после бойни на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. По мере развития собственной военной промышленности, зависимость Китая от импорта уменьшилась и теперь он явно опережает Россию во многих областях современных военных технологий, включая беспилотники. Но для развития собственных разработок и производства Пекин по-прежнему жаждет получить доступ к российским технологиям.
Еще десять лет назад Кремль не хотел продавать Китаю свои военные технологии. У России были опасения по поводу вооружения могущественной страны, граничащей с российскими регионами Сибири и Дальнего Востока — малонаселенными и богатыми ресурсами. Но углубляющийся раскол между Россией и Западом после аннексии Крыма в 2014 году изменил этот расчет. А развязав полномасштабную войну в Украине и спровоцировав полный разрыв связей с Западом, Москва не оставила себе иного выбора.
Еще до войны некоторые российские аналитики выступали за участие в совместных проектах, обмен технологиями и закрепление места в цепочке поставок китайской оборонной промышленности. Они утверждали, что это лучший способ модернизации российского военного комплекса. Сегодня такие взгляды стали общепринятыми в Москве. Россия также начала открывать свои университеты и научные институты для китайских партнеров и интегрировать китайских коллег в свои исследовательские проекты. Китайский технологический гигант Huawei, например, утроил свой исследовательский персонал в России после того, как Вашингтон начал кампанию по ограничению его глобального присутствия.
Российским компаниям также требуется более широкий доступ к китайской финансовой системе — по этой причине Эльвира Набиуллина, председатель Центробанка России, также принимала активное участие в двусторонних переговорах. Этот доступ стал критическим для Кремля, поскольку Россия быстро становится все более зависимой от Китая как основного направления экспорта и основного источника технологического импорта, а юань становится предпочтительной валютой России для торговых расчетов, сбережений и инвестиций.
Состав участников встреч также указывает на то, что Си и Путин обсуждали наращивание продажи Китаю российских природных ресурсов. Но сейчас Пекин не заинтересован в том, чтобы привлекать внимание к таким сделкам, чтобы избежать критики за предоставление средств Путину. В любом случае Китай может позволить себе выжидать: у него много потенциальных продавцов, включая традиционных партнеров на Ближнем Востоке, зато у России мало потенциальных покупателей.
Чтобы продемонстрировать, что Кремль нашел способ компенсировать потери от сокращения импорта нефти и газа, он может захотеть предать огласке некоторые из сделок, достигнутых в марте. Но решать, когда и как будет объявлено о новых соглашениях, будет Китай. У России нет другого выбора, кроме как терпеливо ждать и подчиняться предпочтениям своего более могущественного соседа.
Российско-китайские отношения стали крайне асимметричными. Но и Пекин по-прежнему нуждается в Москве, поскольку Кремль может предоставить уникальные ресурсы в эпоху стратегического соперничества между Китаем и США. Закупка самого современного российского оружия и военной техники, более свободный доступ к российским научным талантам и богатые природные ресурсы России делают Россию незаменимым партнером для Китая. Россия также остается антиамериканской сверхдержавой с постоянным местом в Совете Безопасности ООН — удобным другом Китая в мире, где так мало друзей — если такие вообще есть.
Все это означает, что хотя Китай обладает большим влиянием в Кремле, он не осуществляет над ним контроля. Примерно такие же отношения установились между Китаем и Северной Кореей. Несмотря на огромную степень зависимости Пхеньяна от Пекина и общую враждебность к Соединенным Штатам, Китай не может полностью контролировать режим Ким Чен Ына и должен действовать осторожно, чтобы удержать Северную Корею рядом. Россия поддерживает похожие отношения с Беларусью. Как старший партнер, Москва может давить, уговаривать и принуждать Минск, но не может диктовать ему политику по всем направлениям.
Размер и мощь России могут дать Кремлю ложное чувство безопасности, пока он замыкается в асимметричных отношениях с Пекином. Но долговечность этих отношений, при отсутствии серьезных непредвиденных сбоев, будет зависеть от способности Китая управлять ослабевающей Россией. А путинскому режиму в ближайшие годы придется освоить новую роль, хорошо знакомую младшим партнерам более могущественных стран по всему миру.
