Владимир Путин недавно был «переизбран» президентом России подавляющим большинством голосов. Но у российских избирателей не было никакого реального выбора. Путин убил своего главного противника, Алексея Навального, и приказал не допускать любого другого кандидата, который представлял хотя бы небольшой шанс на настоящую конкуренцию. Эта плебисцитарная процедура легитимации — хорошо знакомая по истории других диктатур — также применялась в некоторых частях восточной Украины, которые российские официальные источники называют «новыми территориями». Заявления о высокой явке и проценте голосов, отданных за Путина, заслуживают не больше доверия, чем его исторические очерки о российско-украинских отношениях.
Воодушевленный признаками слабости Запада — например, отказом канцлера Германии Олафа Шольца отправить ракеты «Таурус» в Украину или рекомендацией «поднять белый флаг», данной Украине Папой Франциском — жестокий диктатор будет продолжать свои попытки завоевать большую часть Украины. Путин верит, что предназначение России — быть великой имперской державой, а Украина исторически ей принадлежит. В отличие от западных государств, его режим как политически, так и экономически привержен продолжению этой войны: до 40% российского бюджета сейчас отводится на военные расходы, разведку, дезинформацию и внутреннюю безопасность. Военную экономику нелегко перевести обратно в режим мирного времени.
Однако эти последние несколько недель показали нам, что другая Россия все еще существует, как существовала и другая Германия даже в разгар правления Адольфа Гитлера. Десятки тысяч россиян всех возрастов и социального вышли отдать дань уважения Навальному, несмотря на риск репрессий. Они покрыли могилу горой цветов, а на самих похоронах скандировали «Навальный! Навальный!», «Остановите войну!» и «Украинцы — хорошие люди!».
Другая Россия все еще существует, как существовала и другая Германия даже в разгар правления Адольфа Гитлера
Другие храбрые борцы, такие как Владимир Кара-Мурза и Олег Орлов, находятся в заключении, и их жизни угрожает опасность. Юлия Навальная продолжает борьбу своего мужа с необычайным мужеством и достоинством, а также прямо осуждает войну Путина в Украине. Она присоединилась к призыву других лидеров российской оппозиции прийти на избирательные участки в полдень 17 марта, чтобы создать видимый образ другой, альтернативной России, не подвергая себя при этом прямой опасности. Значительное количество людей присоединились к этой акции, особенно в крупных городах.
В то же время сотни тысяч россиян уехали за границу — они ненавидят режим Путина и страстно желают, чтобы Россия стала европейской страной. Они тоже вышли в полдень к российским посольствам и стояли в многочасовых очередях, чтобы заявить о своем несогласии. Юлия Навальная проголосовала в посольстве России в Берлине и вписала в свой бюллетень фамилию «Навальный».
Невозможно оценить, какую поддержку эта альтернативная Россия на самом деле имеет внутри страны. По разным оценкам, с начала полномасштабного вторжения было арестовано около 20 тысяч протестующих. Усиление репрессий приводит к усилению страха, в том числе страха сказать то, что действительно думаешь — социологам, журналистам или дипломатам. Вдобавок к этому может быть психологически трудно признать, что твоя страна, которая исторически привыкла считать себя жертвой захватчиков, от Наполеона до Гитлера, сама стала преступным агрессором, напав своего ближайшего соседа. Как подтверждает опыт многих других стран, потерю империи всегда принять трудно.
Опытный наблюдатель, все еще живущий в России, поделился со мной: по его оценкам, около 20% россиян активно поддерживают Путина, 20% активно выступают против него, а 60 процентов пассивно принимают вещи такими, какие они есть — без энтузиазма, но и без веры в то, что перемены могут прийти снизу. Конечно, это просто предположение. Но в одном мы можем быть уверены: если альтернативная Россия наконец победит, число тех, кто все это время поддерживал ее, будет умножаться, подобно частицам животворящего креста, и тому, как о себе ретроспективно заявляли участники сопротивления во Франции и Германии после 1945 года.
Конечно, наивно ожидать смены режима или даже каких-либо серьезных изменений в политике Кремля в ближайшее время. Консультанты по «политическим рискам» могут хорошо зарабатывать на российских внутриполитических прогнозах. Но, по правде говоря, единственное заявление, которое можно с уверенностью сделать о будущем России, это то, что никто не знает, когда и как произойдут политические перемены, и будут ли эти перемены к худшему или к лучшему — или сначала к худшему, а потом к лучшему.
Как в этих обстоятельствах сформулировать политику в отношении России? Как заметил один блестящий обозреватель, до 2022 года у Запада была политика в отношении России, но не было политики в отношении Украины, а теперь все наоборот: есть политика в отношении Украины, но нет политики в отношении России. Я бы сказал, что наша политика в отношении Украины — это и есть наша политика в отношении России — и это единственная эффективная политика, доступная на данный момент. Это верно еще и потому, что политика Путина в отношении Украины — это одновременно его политика и в отношении России.
До 2022 года у Запада была политика в отношении России, но не было политики в отношении Украины, а теперь все наоборот: есть политика в отношении Украины, но нет политики в отношении России
Бывший президент России и ярый сторонник Путина Дмитрий Медведев недавно стоял перед гигантской картой, на которой вся Украина, за исключением крошечного куска вокруг Киева, была изображена как Россия, и заявил: «Украина — это, безусловно, Россия». Обратите внимание на эту колониальную формулировку: не «Украина принадлежит России», а «Украина и есть Россия». Сравните: «Ирландия — это Великобритания» (1916 год), «Польша — это Германия» (1939 год), «Алжир — это Франция» (1954 год). Россия, включающая в себя Украину, остается империей. Россия без Украины должна начать долгий и болезненный путь, пройденный другими бывшими колониальными державами. От империи — к чему-то вроде более «нормального» национального государства.
Этот процесс обычно занимает десятилетия и сопровождается нестабильностью и конфликтами. Однако в ближайшем будущем победа Украины — которая, несмотря на недавние призывы к обратному, обязательно предполагает возврат большей части территорий в течение следующих нескольких лет — станет крупным поражением для Путина. Именно это поражение имеет гораздо большие шансы стать катализатором политических перемен в России, чем любой другой альтернативный сценарий.
В краткосрочной перспективе это повлечет за собой повышенный риск эскалации со стороны Путина и, как следствие, нестабильность. По этой причине реалистичная политика в отношении России должна включать сохранение открытыми всех возможных каналов сбора информации и коммуникации с Россией; детальное планирование действий на случай любых непредвиденных обстоятельств, от худшего сценария к лучшему; а также четкое послание Кремлю о цене дальнейшей эскалации. Также Запад должен делать больше для поддержки альтернативной России везде, где только может — в данном случае за пределами России или через онлайн каналы.
Реалистичная политика в отношении России должна включать сохранение открытыми всех возможных каналов сбора информации и коммуникации с Россией
Мы находимся в начале нового периода европейской истории, и то, что мы сделаем в этом году, будет иметь последствия на десятилетия вперед. Предоставление Украине возможности выиграть эту войну — это не просто единственный способ обеспечить демократическое и мирное будущее для самой Украины. Это также лучшее, что мы можем сделать, чтобы повысить в долгосрочной перспективе шансы на другую Россию.
