«Запад преувеличивает свое значение в Афганистане»

«Ситуация стала результатом двух десятилетий просчетов и неудачной политики»

Фарид Закария в своей колонке для Washington Post призывает отказаться от иллюзии, что ситуацию в Афганистане можно было бы урегулировать с помощью нескольких тысяч американских военнослужащих: по его мнению, война была проиграна задолго до вывода войск. Два года назад, летом 2019 года афганская армия и полиция понесли самые большие потери за два десятилетия боевых действий; по крайней мере 282 тысячи афганских мирных жителей были вынуждены покинуть свои дома. Недовольство афганским правительством и его американскими покровителями постоянно росло. Опрос правительства США, проведенный в прошлом году, показал, что 55% афганцев поддерживают присутствие американских войск — по сравнению с 90% десятилетием ранее.

Закария ссылается на книгу «Американская война в Афганистане» историка и бывшего советника американского военного командования в Афганистане Картера Малкасяна. Он пишет, что Соединенные Штаты потратили 20 лет, 2 триллиона долларов, командовали войсками коалиции численностью до 130 000 человек, создали силы безопасности Афганистана на 300 000 человек и использовали самую современную и смертоносную авиацию в мире, но не смогли победить талибов*, уступающих им как численностью (около 75 000 человек), так и вооружением и оснащенностью прочими ресурсами. Лучшее объяснение сложившейся ситуации дал исследователь, которого Малкасян встретил в Кандагаре в 2019 году: «“Талибан”* борется за веру, за джаннат (рай) и гази (уничтожение неверных). Армия и полиция борются за деньги».

Афганское правительство, хотя и было избрано демократическим путем, не получило широкой поддержки: на выборах 2019 года проголосовало чуть более 1,8 млн человек в стране с населением 39 млн человек, а власть не включала в себя сельскую пуштунскую общину, в которой «Талибан»* черпает свои основные силы. Но важнее всего то, что легитимность афганской власти была подорвана, поскольку она выжила только благодаря поддержке иностранной державы, полагает Закария. Афганская идентичность тесно связана с сопротивлением иностранному вторжению, особенно вторжению неверных. Эти образы легко использовать для мобилизации национализма и религиозного фундаментализма, которые мощно подпитывают волю к борьбе, в то время как поддерживаемый Западом президент Афганистана Ашраф Гани не смог предложить никакой альтернативной повестки, способной вдохновить его сторонников.

Майкл Маккинли, посол США в Афганистане в 2014-2016 годах, бывший советник госсекретаря Майка Помпео, в колонке для Foreign Affairs пишет, что нельзя винить кого-то одного в произошедшем в Афганистане, ситуация стала результатом двух десятилетий просчетов и неудачной политики, проводимой тремя предыдущими администрациями США, а также неспособности самих афганских лидеров к эффективному управлению. Маккинли полагает, что решение отложить вывод американских войск еще на год или два никак не повлияло бы на печальные последствия. «Мы недооценили стойкость талибов*. И мы неправильно понимаем геополитические реалии региона», — признает он.

По его словам, не далее как в марте 2021 года брифинги американской разведки для чиновников администрации Байдена предупреждали, что талибы* могут захватить большую часть страны через два-три года, а никак не за несколько недель; в докладах Конгрессу Минобороны США неоднократно подчеркивало высокую боеспособность афганских вооруженных сил. При этом на деле были зафиксированы случаи масштабного мошенничества и нецелевого использования ресурсов, выделенных на афганскую армию. Кроме того, Соединенные Штаты также переоценили свою способность удерживать стабильность в регионе: заметную роль сыграли убежища талибов* в Пакистане, с которыми Америка сохраняла связи. Не был урегулирован и политический конфликт между Гани, избравшимся в президенты в 2014 году, и его соперником на выборах Абдуллой Абдуллой. «Талибан»*, напротив, оказался устойчивым не только как военная и террористическая организация, но и как политическое движение. 

Маккинли отмечает, что Америке дорого обошлось присутствие в Афганистане: более 1 триллиона долларов, гибель 2400 американских военнослужащих, более 20 000 раненых американцев. По его словам, если допустить, что США могли остановить раскручивающиеся тенденции, войска в таком случае также должны были быть развернуты на неопределенный срок во многих других частях мира, где активно Исламское государство и ответвления Аль-Каиды. Выживание афганского государства не должно было зависеть исключительно от продолжения присутствия американских войск, подчеркивает Маккинли. 

«Будущее Афганистана пока вызывает гораздо больше вопросов, чем ответов»

Многие жители Кабула почувствовали некоторое облегчение, когда город перешел в руки новой власти без боя — в 1992-1996 годах сражения за Кабул привели к гибели более 25 000 человек, пишет The Economist. Но на деле поводов для облегчения мало; лишь немногие доверяют заявлениям талибов* (которые известны своей приверженностью жесткой смеси шариата и древним племенным обычаям, включая запрет женщинам получать образование) о том, что они с тех пор изменились. «Талибан»* уже заявил о восстановлении Исламского Эмирата Афганистан — точно так же они называли свой режим, установленный в 1990-х годах. Однако в остальном будущее Афганистана пока вызывает гораздо больше вопросов, чем ответов.

Новая власть пока не получила международного признания. Запад сталкивается с дилеммой: он не хочет оказывать финансовую поддержку правительству «Талибана»*, но некоторые страны надеются использовать материальную помощь в качестве рычага, который поможет добиться разумного поведения от новых правителей. «Мы не хотим, чтобы кто-либо на двусторонней основе признал «Талибан»*», — цитирует Economist премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона. Однако, подчеркивает журнал, даже Джонсон намекнул, что признание новой власти может произойти, если «Талибан»* выполнит «условия» в отношении терроризма, соблюдения прав человека «и многих других вещей».

В другом материале The Economist отмечает, что происходящее в Афганистане сильно усугубит кризис беженцев. За последние четыре десятилетия конфликта миллионы афганцев были перемещены в пределах границ страны, а затем переброшены в соседние страны. По подсчетам ООН, из Афганистана бежали 2,5 миллиона человек, или примерно 6% населения страны. Это одна из самых больших групп беженцев в мире. Теперь «Талибан»* заявляет об отсутствии планов мести и пообещал гарантировать безопасность госслужащих и иностранных дипломатов, но неясно, будут ли выполнены эти обещания. Сейчас, пишет издание, талибы* не препятствуют эвакуационным рейсам (организованным в том числе американскими и британскими вооруженными силами), но они проверяют людей, пытающихся попасть в аэропорт, и многим все же не позволяют покидать страну. 

Еще за месяц до того, как талибы* вошли в Кабул, Марк Галеотти, британский политолог, специализирующийся на вопросах международной преступности и безопасности, писал, что происходящее в Афганистане может выйти далеко за его пределы: исламистские боевики могут спровоцировать беспорядки в Средней Азии или даже вторгнуться в соседние страны. Особенно, по его мнению, уязвим Таджикистан с его протяженной границей, через которую более тысячи афганских военнослужащих уже бежали в поисках убежища. 

Сценарии, по которым в ближайшее время будет развиваться ситуация в Афганистане, станут проверкой претензий Москвы на роль гаранта безопасности в регионе — едва ли не последнего аргумента в пользу ее евразийской гегемонии. Но с учетом степени, в которой российская экономика зависит от дешевой рабочей силы мигрантов, есть опасения, что любые всплески джихадизма могут привести к терроризму в России, а также распространиться на ее собственное мусульманское население, которое составляет 10-14% от всех россиян. «Москву преследует призрак того, что однажды она может оказаться в ситуации, когда возвращение в Афганистан, каким бы ужасным оно ни было, станет неизбежным», — заключает Галеотти.

Открытым остается и вопрос о том, как именно талибы* планируют поддерживать функционирование одной из беднейших стран мира, которая зависит от более чем 4 миллиардов долларов в год официальной помощи и где иностранные доноры покрывают 75% государственных расходов, пишут эксперты Грэм Смит и Дэвид Мэнсфилд в статье для New York Times. Западные доноры полагают, что угрозы приостановить финансирование могут стать важным рычагом давления на новых правителей Афганистана: Германия уже предупредила, что прекратит финансовую поддержку страны, если талибы* «введут закон шариата». Но завладев торговыми путями через Южную Азию и установив деловые отношения с соседними странами, такими как Китай и Пакистан, «Талибан»* окажется «на удивление изолирован от решений международных доноров», полагают авторы. 

По мнению Смита и Мэнсфилда, Запад преувеличивает свое значение в Афганистане, поскольку не понимает масштабов неформальной экономики в регионе. Причем торговля наркотиками не является главной доходной статьей, настоящие деньги поступают от незаконной перевозки обычных товаров, в том числе топлива. Одна граница с Пакистаном позволит новым афганским властям вести торговлю на десятки миллионов долларов. Все это означает, что обычные методы, с помощью которых режимы подвергаются международному давлению, менее применимы к сегодняшнему Афганистану.

«Хуже гегемонии США только ее отсутствие»

Унижение США во Вьетнаме в 1975 году, подобно нынешним событиям в Афганистане, сильно испортило репутацию Америки в мире, пишет британский историк Тимоти Гартон Эш в колонке для Guardian. Но тогда прошло десять лет — и США вернулись, и уже к 1995 году казалось, что Америка лучше всех управляет земным шаром как неоспоримая сверхдержава. «Америка возвращается», — сказал Джо Байден в начале этого года. Но что, если Америка не вернется? Что, придет на смену — век Китая? Европа станет новым лидером свободного мира? Или мы погрузимся в старую добрую международную анархию?

Гартон Эш отдает должное американским властям: все возможные альтернативы случившемуся сценарию привели бы к еще более плохим последствиям. Но вместе с тем внутренние проблемы США теперь в десять раз глубже, чем они были в середине 1970-х годов. Вместо того, чтобы сфокусироваться на внутренней политике, они потратили триллионы долларов в Афганистане и Ираке. При этом теперь Америке приходится противостоять не с приходящей в упадок сверхдержавой, управляемой ленинцами, Советским Союзом, а с восходящей сверхдержавой, управляемой ленинцами, — Китаем. 

По мнению историка, Китай почти наверняка станет доминирующей, хотя и не господствующей державой в Азии. Япония, Индия и Австралия, не говоря уже о Соединенных Штатах, все еще присутствующих в Индо-Тихоокеанском регионе, будут всячески противостоять Китаю. В то же время в самом Китае будут нарастать противоречия между ленинской политической системой, где власть сосредоточена в руках одного человека, и развитой капиталистической экономикой и обществом. Это не похоже на формулу «китайского века» в том смысле, в котором говорили о веке американском.

Но что, если это место займет Европа? Более последовательная и эффективная внешняя политика Европы могла бы сыграть важную роль в установлении глобальной стабильности. Но на практике для этого есть очень мало условий: у президента Франции Эммануэля Макрона есть видение, но нет средств; вероятные преемники канцлера Ангелы Меркель располагают средствами, но не имеют видения. Великобритания только что вышла из клуба только для того, чтобы ведущие британские консерваторы громко пожаловались на то, что США бросают нас в беде, вызвав афганский кризис. «Вряд ли это рецепт глобального лидерства», — рассуждает Тимоти Гартон Эш.

По его словам, остается третья глобальная альтернатива: международная анархия с конкурирующими великими державами и интересами. Такой сценарий не просто принесет страдания множеству людей на Земле, но и вовсе может сделать планету непригодной для жизни. Апокалиптические лесные пожары на греческих островах и наводнения в Германии этим летом, не говоря уже о недавних предупреждениях авторитетных ученых-климатологов, ясно показывают, что для преодоления климатического кризиса нам нужен беспрецедентный уровень глобальных коллективных действий. И все же геополитические причины затрудняют достижение таких глобальных коллективных действий. Мир оказался в той точке, когда хуже гегемонии США только ее отсутствие, полагает историк.

В фильме «Прибытие» инопланетяне, отдаленно напоминающие осьминогов, приземляются в США, России, Китае, Саудовской Аравии и других ключевых мировых державах. Их цель — заставить враждующие племена человечества сотрудничать, поскольку «вы нам понадобитесь через 3500 лет». «Но без вмешательства ясновидящих межгалактических осьминогов все зависит от нас», — резюмирует Тимоти Гартон Эш. 

*движение «Талибан» признано террористическим и запрещено в России