Современная история человечества обусловлена несколькими базовыми противоречиями, одним из которых является противостояние между универсализмом и партикуляризмом. В самом общем смысле, многообразные универсалистские подходы основаны на идее, что нормативные и ценностные положения в равной степени относятся ко всем людям, ко всем живым существам, или — шире — ко всем формам бытия. Универсализм стремится к единству, преодолевающему все возможные различия. Партикуляристские подходы направлены на противоположное: они выбирают определенное качество одной отдельной группы явлений и приписывают этому качеству сущностное значение, этакую народную глубинность и групповую аутентичность. Такое приписывание сущности подобранной группе направлено на онтологизацию ее отличий в сравнении с другими группами и формами существования.
Turner, The Sun Rising over Water, 1825
В современном мире противоречие универсалистских и партикуляристских повесток дня проявляется во многих процессах, например, в недавней глобализации и сегодняшнем протекционизме, в либеральном интервенционизме и консервативном суверенинизме, в новом солидаризме и получившем новое дыхание этнонационализме. И в настоящее время, когда нарастает демодернизация, бушует иллиберализм/нелиберализм, угасает либерально-демократическая волна и фрагментируется мир в поисках локальных ответов на глобальную пандемию, — кажется, что партикуляризм побеждает.
В условиях углубления упомянутого противоречия, универсализм получил серьезнейшую поддержку от папы Франциска в его новой энциклике «Fratelli tutti. Все мы — братья! О братстве и социальной дружбе».
По своей сути, энциклика воскрешает в памяти одно из фундаментальных универсалистских посланий Христа и важнейшую мысль Св. Франциска: «любовь, преодолевающая барьеры географии и дистанций… ее универсальный охват, ее открытость каждому мужчине и женщине» (тут и далее все цитаты — из энциклики). Папа Франциск открыто заявляет об универсалистской цели своего послания: «Я стремлюсь к тому, чтобы в наше время, признавая достоинство каждой человеческой личности, мы могли бы внести свой вклад в возрождение универсального стремления к братству. Братству между всеми мужчинами и женщинами».
Одной из самых поразительных частей папского письма является анализ рисков и угроз универсальности межличностной братской любви и достойному равенству мужчин и женщин. Понимание проблем нашего мира, проанализированных уважаемым лидером Католической церкви, совпадает с пониманием ситуации в современных научных исследованиях. Например, папа Франциск указывает на демодернизацию: он пишет, что наш мир «медленно двигался к различным формам интеграции», но сегодня этот интегрированный мир «демонстрирует признаки определенного регресса». Далее, Святой Отец ссылается на разрушение исторического сознания: «Растущая потеря чувства истории, которая ведет к еще большему распаду… в сегодняшней культуре». И, наконец, он указывает на ущерб, нанесенный постмодернистским релятивизмом и декадентством: «Одним из эффективных способов ослабления исторического сознания, критического мышления, борьбы за справедливость и процессов интеграции является опустошение великих слов или манипулирование ими. Что означают такие слова, как демократия, свобода, справедливость или единство?».
Анализ, находящийся в начальной части энциклики, касается не только сил, способствующих неравенству, но и тех факторов, которые, прикрываясь универсалистскими идеолгиями, на самом деле подрывали универсальное единство человечества. Так, папа Франциск направляет наше внимание на недавние прогресс и глобализацию, предавших свои универсальные основания. Подобно левым критикам капиталистического глобализма, Папа Римский справедливо критикует этот прогресс за то, что он не был «для всех» и не опирался на «общую дорожную карту».
Чтобы преодолеть угрозы неудавшегося универсализма и процветающего партикуляризма, папа Франциск предлагает универсалистское решение. Энциклика начинается с социально-феноменологического утверждения о человеческой интерсубъективности: «Никто не может ощутить истинную красоту жизни, не соотносясь с другими людьми, не питая любовь к реальным лицам. Это — часть тайны подлинного человеческого существования». Во избежание партикуляристской ловушки, Папа Римский добавляет очень важный аргумент: тайна подлинного человеческого существования не ограничивается семьей или каким-либо другим органическим сообществом. Истинная интерсубъективность принимает все человечество — как в пространственном, так и темпоральном измерениях — в качестве горизонта: «Я также не могу свести свою жизнь к отношениям в малой группе, даже в моей собственной семье; я не могу познать себя отдельно от более широкой сети отношений, включая те, что предшествовали моему появлению и формировали всю мою жизнь». Таким образом, вывод заключается в необходимости обосновать новый универсалистский проект «универсальной любви, которая поддерживает личности» «без границ».
Paul Klee, Polyphonic White, Pen and watercolor on paper, 1930
Папа Франциск повторяет призыв Поппера к открытому обществу, хотя и делает это в новом контексте. Это открытое общество должно «интегрировать каждого», оно должно относиться ко всем своим соседям — ближним и дальним — и ко всем правам как к правам «без границ», опирающихся на «социальную дружбу и всеобщее братство», которые уравновешивают интересы каждого человека, мужчин и женщин, и каждой социальной группы.
Кроме того, в энциклике Папы Римского поддержана идея Канта о человеческой зрелости, совершеннолетии личности: «Необходимо упомянуть, что стремление к благу других людей и всей человеческой семьи также подразумевает оказание помощи отдельным людям и обществам в достижении зрелости в соответствии с моральными ценностями, которые способствуют интегральному человеческому развитию». Требование Канта быть зрелым в этом контексте касается не только индивидов, но и обществ.
Исходя из этой интерсубъективной интерпретации морально зрелого, открытого общества и человечества как необходимого горизонта морального действия, энциклика подводит к выводу: необходимо принять и выполнять долг «политической любви», которая является особой формой «социальной и политической доброты» и «общественной дружбы». Таким образом, давние либеральные концепты «хорошей политики» (good politics), «достойного правления» (good governance) и «хорошего общества» (good society) объединяются с идеями открытого общества и моральной зрелости в одном прогрессивном проекте для всех.
Да, у наука и религии есть долгая история вражды. Универсализм давно стал заложником конфликта между религиозной верой и светским разумом. Несмотря на многочисленные риски для рациональности в постсекулярную эпоху, похоже, наше время дает и возможности, когда научное мировоззрение и церковные учения могут сотрудничать в продвижении ценностей универсалистской повестки дня, сближая научное мышление и современную религиозную мысль. Нормативный горизонт универсализма, несомненно, получил новое вдохновение от идей, аргументов и выводов энциклики «Мы все — братья». И они не должны оставаться недооцененными теми, кто стоит на секулярных универсалистских позициях.
