Энн Эпплбаум, историк коммунизма и колумнист The Washington Post, предупреждает: после Трампа мы не сможем вернуться к тому миру, который знали ранее.
Hiroshi Sugimoto, North Atlantic Ocean, Cape Breton, 1996
В Европе и остальном мире союзники Америки выработали блиндажную психологию — спокойно ждать, пока насилие само закончится, и воцарятся мир и спокойствие. Можно предположить, что всё вернётся на круги своя через полтора года, в худшем случае — через пять с половиной, если измерять время возможным сроком нахождения у власти действующего президента. Рано или поздно он всё равно удалится от дел, и на его месте, вероятно, окажется кто-то, кто будет способен читать и понимать документы или провести встречу с главой другого государства, не опозорившись, кто будет в курсе, что основа американской власти — сотрудничество, и что торговля — не игра с нулевой суммой. Но стоит ли на это рассчитывать?
Только что прошли важные дебаты, во время которых самые известные американские журналисты задавали вопросы будущим кандидатам в президенты. Большинство аналитиков сфокусировались на том, кто выиграл эти дебаты, а кто проиграл, кто во время них атаковал, а кто парировал. Но если посмотреть на них глазами внешнего наблюдателя, как это сделала Эпплбаум, то сразу становится видно новое — внешний мир на повестке дня там отсутствовал: во время дебатов речь не зашла ни о Европе, ни о Китае, ни о Венесуэле. Мельком был упомянут Ближний восток, но и там перспектива была направлено в прошлое — например, как тот или иной кандидат относились к войне в Ираке, развязанной более 16 лет назад.
Вопросы о международной торговле пролили не больше света. Эндрю Янг (один из кандидатов) отметил, что роботы и искусственный интеллект представляют сегодня больше опасности для рынка труда, чем китайские фабрики, но при этом никто не поинтересовался оборотом внешней торговли. Никто не сказал, насколько важен мир в Европе, как он влияет на американскую внешнюю торговлю, что три четверти века он был обеспечен американским присутствием в Европе, что сегодня есть риски выхода Америки из Европы, и какие последствия последнее может за собой повлечь. Несмотря на то, что мэр Нью-Йорка, Билл де Блазио, привлёк общее внимание к вопросу о возможной войне с Ираном, никто всерьёз не задержался на этой теме.
Рассылка Школы гражданского просвещения
Эпплбаум пишет, что даже фокусируясь на экономике и рабочих местах, невозможно не признавать: кризис в Персидском заливе будет влиять на цены на нефть и в результате цепной реакции докатится до США.
Эпплбаум подчёркивает, что у неё нет задачи обвинять ни кандидатов, ни журналистов, так как очевидно: все приведённые ею вопросы лежат где-то вне поля зрения электората, и, возможно, внутри этих дебатов сделаны верные ставки — в центре внимания американцев остаются те же вопросы расизма, иммиграции, культурных войн, которые занимают верхние позиции все два с половиной года последнего президентского срока. Начиная с 2016 года, США перестали быть амбициозной страной с дерзкими идеями о том, как сделать мир лучше, и превратились в страну, находящуюся в состоянии внутренней войны и оспаривающую исторические факты в вопросах национальной идентичности.
Кроме того США возвращаются к старой политической традиции. До атаки на Перл Харбор изоляционизм была важной, даже доминирующей чертой американской политики. После Второй Мировой войны американская политика сфокусировалась на взаимодействии с остальным миром с целью предотвратить будущие кризисы. Сегодняшний президент Америки исповедует взгляды, возможно, унаследованные от его отца и прямо отсылающие к традиции, царившей до Перл Харбор. По мнению Эпплбаум, теперь, когда он вернул эту традицию к жизни, было бы слишком оптимистично надеяться, что она исчезнет с его уходом из Белого дома. Будет ли в силах президентов Элизабет Уоррен, Берни Сандерса или Камалы Д.Харриса отказаться от идей изоляционизма? Эпплбаум сомневается, что это возможно. Даже президенту Джо Байдену придётся усмирять изоляционистские настроения внутри его собственной партии.
Разумеется, изоляционизм просто так не отгородит Америку от остального мира. Возможно, американцы не хотят больше участвовать в делах других стран, но внешний мир точно не оставит Америку в покое. Перл Харбор и 11 сентября перенесли внешние конфликты внутрь США. Россия пыталась влиять на выборы 2016 года и наверняка повторит эту попытку. Решения китайских властей, где закупать сою, повлияют на экономику Айовы. Вероятно, новые изоляционисты попробуют игнорировать или отражать внешние вмешательства, вместо того, чтобы менять мир с целью предотвратить их. Но это будут уже совершенно другие Соединённые Штаты Америки, нежели те, которые мы ещё помним.
Энн Эпплбаум предостерегает живущих за пределами США (особенно в странах-союзниках), что возвращение к прошлому статусу-кво невозможно, и американцев, что просто забыть время президентства Трампа не выйдет — как потому, что заложенное в это время принесет свои плоды, так и потому что это время может стать началом долгого пути к отчуждению, которое не закончится ни в 2020, ни в 2024. Поэтому она призывает общество привлечь политиков к ответственности и участию в сотворении нового сценария будущего.
Но как быть тем, чья реальность изначально выстроена не так прямолинейно? Там, где общество и политики существуют в разных измерениях, невозможно делегировать свой голос, или привлечь политика к ответственности, если голос был искажен. У этих измерений нет точек пересечения, а если и есть, реальность в них неузнаваемо искажена. Мир перестаёт быть глобальным на наших глазах, и кажется всё более наивным рассчитывать на политиков. Но в любых глобальных изменениях всегда заложено окно возможностей. И оно может стать реальностью для гражданского общества и глобальных граждан, в которой их голос будет не просто звучать, но будет услышан другими акторами и принят во внимание.
