События последних месяцев показали, что коронавирусный карантин не может быть препятствием для выражения позиции по значимым политическим вопросам. Как минимум, ограничения не останавливали протестующих, а как максимум — сами становились триггером протестов. Как этот процесс будет развиваться дальше: коронавирус и его последствия усилят вовлеченность людей в гражданскую активность или, наоборот, погрузят общества в еще большую апатию? О том, как коронавирус уже изменил мир политики и гражданственности, какие тенденции могут повлиять на уровень политического участия в ближайшее время, и причем тут чувства общности, взаимозависимости и ответственности, в своей статье пишет член Европейского совета по международным делам (ECFR), директор по управлению и политическим вопросам Европейского банка реконструкции и развития Милица Делевич.
Robert Frank, Children with Sparklers in Provincetown, 1958
Несмотря на пандемию, протесты продолжали и продолжают разгораться по всему миру. В США, например, коронавирус не помешал протестовать против полицейского насилия, в Беларуси — против несменяемости власти и сфальсифицированных президентских выборов, а в российском Хабаровске — против преследования федеральными властями избранного главы региона Сергея Фургала.
Где-то коронавирус и его последствия сами по себе стали причиной (или по крайней мере триггером) уличных выступлений. В Германии протестующие были возмущены нарушением прав и свобод во время пандемии, в России требовали снять ограничения по самоизоляции, опасаясь экономических последствий, в Израиле протестовали из-за авторитарной политики Беньямина Нетаньяху, а в Аргентине — из-за домашнего насилия над женщинами, которое на карантине стало еще более острой проблемой.
Еще задолго до коронавируса многие граждане были разочарованы в политике своих государств, пишет Милица Делевич: «Все это привело к кризису представительной демократии — со снижением желания вступать в партии и участвовать в выборах (особенно у молодежи), ростом скептицизма по поводу демократии и увеличением поддержки авторитаризма. Сейчас чрезвычайная ситуация, вызванная коронавирусным кризисом — когда граждане сталкиваются с резко возросшими рисками для здоровья и экономики, и долгосрочными изменениями во многих аспектах их жизни — внушила новое ощущение неотложности политики». Пандемия влияет на страны и общества по-разному: с одной стороны, расширяет репрессивные возможности государств, а с другой — повышает ожидания людей и подчеркивает важность доверия к институтам; с одной стороны, усугубляет неравенство, а с другой — делает его менее приемлемым.
Делевич задается вопросом: заставит ли кризис участвовать в политическом процессе больше людей? Ответ на этот вопрос будет зависеть от того, какая из двух основных (противоречащих друг другу) тенденций возобладает.
Общий опыт уязвимости сближает людей
Пандемии, войны или стихийные бедствия оказывают непосредственное влияние как на общества в целом, так и на отдельных людей. Каждый индивид таким образом становится частью общего опыта, в котором есть общее чувство уязвимости и взаимозависимости, пишет Делевич: «Совместное прохождение этого опыта и более глубокое понимание ценности работы, которую делают другие для поддержания функционирования общества, порождает более сильное чувство общности». Все это, по ее словам, ведет к «большей готовности участвовать в политике — для достижения общих целей».
Коронавирус необычайно резко подчеркнул долю ответственности граждан в обществе. Одному человеку недостаточно соблюдать правила и в условиях эпидемии, их следует придерживаться всему сообществу; без общей ответственности, каждый становится только более уязвимым, рассуждает Милица Делевич: «Хотя продолжительное физическое дистанцирование и изоляция могут разорвать социальную ткань, общий опыт уязвимости может помочь людям выразить друг другу большее сочувствие, понимание и поддержку. Во многих странах, особенно в Соединенном Королевстве, где пандемия вернула воспоминания о Блице, во время кризиса появилось много волонтеров».
Во время пандемии сильный дух сообщества стал важной частью «национальной инфраструктуры» — именно страны с высоким уровнем доверия между гражданами лучше всех преуспели в борьбе с коронавирусом. Осознание важности социального капитала — это еще один долгосрочный политический урок кризиса, подчеркивает Делевич. Граждане, которые думают о других, даже если это продиктовано их личными интересами, относительно открыты для вовлечения в политический процесс.
Кризис заставил всех стать «гражданами откуда-то» — в отличие от глобализированных «граждан ниоткуда», как их называла бывший премьер-министр Великобритании Тереза Мэй, отмечает эксперт. «Хотя люди общались с друзьями по всему миру или даже работали на работодателя в другой стране, все они “принадлежали” к тем местам, в которых они изолировались. География определяла идентичность в большей степени, чем национальная или этническая принадлежность», — рассуждает Милица Делевич. Люди другой этнической принадлежности, живущие поблизости, становились более близкими и понятными, в то время как приезжающие из других стран соотечественники могли казаться потенциальной угрозой для здоровья. Этот опыт может побудить людей переоценить свою идентичность, в том числе то, как они определяют «других», резюмирует она.
Страх, подозрительность к другим и ограничение прав разобщают людей
Одновременно общества оказались повсеместно охвачены страхом. «Все страны — независимо от их размера, международного положения и экономической мощи — испытали глубокий шок. Люди одинаково боялись болезни, потери работы и экономической безопасности, перебоев в поставках продовольствия, и в целом неопределенного и зловещего будущего», — пишет Делевич.
Хотя начальная фаза пандемии позади, будущее до сих пор кажется в лучшем случае неопределенным, а в худшем — безрадостным. Вероятность новых волн болезни высока, а возвращение к нормальной жизни до открытия вакцины или эффективного лечения, наоборот, маловероятно. В таких условиях многие люди будут концентрироваться в первую очередь на себе и своих семьях. Тенденция закрытости, эгоизма, недоверия к другим может возобладать и подавить участие в политической жизни. «Кажущийся бесконечным кризис, который попутно наносит ущерб многим сферам жизни, может привести к фатализму, заставляя людей терять веру в участие в политическом процессе, поскольку хороших результатов не видно», — полагает эксперт.
Временное ограничение прав во время пандемии не представляло долгосрочной угрозы политическому участию в устоявшихся демократиях, пишет Делевич, в то время как в странах, где правительства демонстрировали авторитарные тенденции до пандемии, ситуация вызывает куда большее беспокойство. Ограничительные меры могут стать новой нормой и долгосрочным препятствием для участия в политической жизни в этих странах. Но в итоге бесконечные запреты могут привести к обратной тенденции: «Усугубляя напряженность и разочарование в обществе, это может в конечном итоге спровоцировать негативную реакцию и привести к большему вовлечению в политику в будущем».
***
В конечном итоге влияние пандемии на отдельные общества будет определяться тем, как политические обстоятельства в каждой стране формируют эти объединяющие и разобщающие тенденции, полагает Милица Делевич. «Масштабы кризиса и то, как он обнажает существующие линии разлома — особенно шокирующий уровень неравенства во многих обществах — делают политическую мобилизацию более вероятной. Это должно побудить людей вовлекаться не только в традиционные формы политического участия — вступать в партии и профсоюзы, принимать участие в выборах, но и стимулировать неинституциональное участие в политике через активизм и волонтерство, — надеется она. — В свою очередь, политические лидеры каждой страны обязаны закрепить в своей политике это новое чувство совместного опыта и общей ответственности, а не разжигать страх и подозрительность, не ущемлять права людей».
Наталья Корченкова
