Фарид Закария: Почему многие демократии не спешат осудить Россию?

На первый взгляд может показаться, что война в Украине лишь подтверждает мысль, часто высказываемую президентом Байденом: современный мир представляет собой борьбу между демократиями и автократиями. В конце концов, самодержавная Россия ведет беспощадное наступление на демократическую Украину, в связи с чем та пользуется непоколебимой поддержкой западных демократий. Однако при ближайшем рассмотрении этот подход уже не выглядит ни точным, ни полезным в качестве руководства для американской внешней политики.

Многие демократические страны мира действительно солидарно выразили поддержку Украине. Но, например, самая густонаселенная демократия в мире, Индия, не осудила российскую агрессию — как и не дала никаких обещаний соблюдать санкции против Москвы.

Да и не только Индия. Вторая по величине демократическая страна в Азии, Индонезия, заняла весьма сдержанную позицию в отношении России. Самая крупная и успешная демократическая страна на африканском континенте, ЮАР, тоже отказалась осудить Россию и даже обвинила НАТО в том, что вторжение Москвы произошло именно из-за расширения альянса. Две крупнейшие демократии в Латинской Америке, Бразилия и Мексика, в целом сохраняют нейтралитет и воздерживаются от голосования за исключение России из Совета ООН по правам человека. Ирак, единственная реально работающая демократия в арабском мире, официально воздержалась во время голосования по резолюции, осуждающей российское вторжение. Да и большинство людей, живущих в демократиях, предпочли остаться в стороне от этой великой идеологической борьбы.

С одной стороны, всему этому может быть простое объяснение: национальные интересы преобладают над идеализмом. Экономика многих из этих стран может пострадать, если они разорвут свои связи с Москвой. Например, Индии большую часть передового вооружения поставляет Россия. ЮАР и Бразилия имеют с Россией торговые отношения — не критические важные, но значимые. В общем, идея великого идеологического крестового похода против автократий заставляет большинство развивающихся стран нервничать. Многие из них, помимо прочего, имеют прочные экономические связи с Китаем и тесно связаны союзническими отношениями с другими своими соседями-автократами.

Но есть способ более четко обозначить разделение в мире — провести черту между теми странами, которые верят в основанный на правилах миропорядок, и теми, которые в него не верят. Атаковав самое сердце этого порядка — норму, согласно которой границы не могут быть изменены силой — Россия показала себя главным государством-изгоем в мире. Москва пытается вернуться в миропорядок, где все решается силой, где, говоря словами Фукидида, «сильные поступают так, как хотят, а слабые страдают так, как и должны».

Если бы Запад сплотился против этих усилий, то обнаружил бы, что у него много союзников. Как сказал мне бывший министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд, разделение, основанное на правилах, может привлечь гораздо больше сторонников, нежели разделение по принципу, является страна демократией или автократией. Сингапур, например, никак нельзя назвать полноценной либеральной демократией, но, тем не менее, он однозначно поддерживает международные нормы и ценности. После начала российского вторжения Сингапур впервые за более чем 40 лет принял решение присоединиться к международным санкциям, хотя они и не были введены Советом Безопасности ООН (из-за российского вето). Саудовская Аравия и ОАЭ тоже вряд ли присоединятся к призыву бороться с автократиями, поскольку сами являются абсолютными монархиями, но призыв поддерживать открытую международную систему вполне может быть им близок.

Индию или Индонезию такой подход может заставить сильнее задуматься о последствиях продолжения российской агрессии. Даже если этим двум странам удастся избежать военных вторжений своих соседей, у Нью-Дели будет куда более слабая защита от возможных действий Китая на границе с Индией. Как отметил посол Кении в ООН незадолго до вторжения, африканские страны решили принять колониальные границы именно потому, что они осознают, какой хаос возникнет, если они попытаются перекроить их по чисто культурным или этническим признакам.

И гораздо большее давление такой подход способен оказать на Китай, который, вероятно, является самым большим бенефициаром миропорядка, основанного на правилах. Именно приверженность правилам позволила Китаю мирно возвыситься в стабильной и процветающей Азии. Пекин часто резко выступал против нарушения суверенитета других стран, но в случае агрессии против Украины все же встал на сторону России. Именно этот аспект китайского лицемерия стоило бы подчеркнуть.

Конечно, чтобы эта стратегия сработала, Запад (и Соединенные Штаты в особенности) должен сам строго придерживаться международной системы, основанной на правилах. Действия США, прежде всего война в Ираке, часто становятся поводом обвинить Запад в лицемерии. Администрация Байдена призвала к расследованию военных преступлений России, в то время как сама Америка даже не является членом Международного уголовного суда. Америка осуждает нарушения Китаем Конвенции по морскому праву в Южно-Китайском море, хотя сами они ее не подписывали.

Если Вашингтон хочет, чтобы другие поддерживали основанный на правилах миропорядок, он должен сам практиковать то, что проповедует.