«В конце концов либо никто не будет верить ничему, либо все поверят в ложь»

Великая привилегия лидеров, которые больше не стремятся к политическому будущему — они могут себе позволить открыто произнести то, что действительно необходимо сказать. Чаще всего это происходит в конце карьеры, как, например, в случае Дуайта Эйзенхауэра, знаменитого генерала Второй мировой войны, ставшего президентом. В 1961 году, покидая пост, он предупредил, что военно-промышленный комплекс становится слишком могущественным для мирной демократии. Недавно настал черед Джо Байдена сказать свою правду.

«Сегодня в Америке формируется олигархия чрезвычайного богатства, власти и влияния, которая буквально угрожает всей нашей демократии, нашим основным правам и свободам, а также справедливому шансу преуспеть для каждого», — заявил Байден накануне своего ухода из Белого дома. Он предупредил об «опасной концентрации власти в руках нескольких ультрабогатых людей и возможных катастрофических последствиях, если злоупотребления этой власти останутся без контроля».

Как будто в подтверждение этих слов, на инаугурации президента Трампа присутствовали Сундар Пичаи (Alphabet), Джефф Безос (Amazon), Илон Маск (X), Марк Цукерберг (Meta) и Тим Кук (Apple) — причем на более заметных местах, чем его собственные кандидаты в кабинет министров. Конечно, в этом можно увидеть демонстрацию миру инновационного духа и технологического могущества Америки. Однако менее благосклонный взгляд на эту сцену неизбежно вызывает ассоциации с путинской расстановкой олигархов в Кремле, вынужденных демонстрировать свою лояльность как цену за возможность вести бизнес.

Байден продолжил: «Не меньше меня беспокоит потенциальный рост технологического комплекса, который может представлять реальную угрозу для нашей страны. <…> Американцы оказываются буквально погребены под лавиной дезинформации и ложных сведений, способствующих злоупотреблению властью. Свободная пресса рушится. Редакторы исчезают. Социальные сети отказываются от фактчекинга. Правда вытесняется ложью, распространяемой ради власти и прибыли».

Бывший президент здесь абсолютно прав, подчеркивая главную угрозу, которую яд дезинформации представляет для общества — особенно в социальных сетях, которые доминируют в современной информационной среде.

Если информации нельзя доверять, то невозможно сформировать и общее основание для общественного дискурса, а без этого невозможно построить стабильное управление. Без доверия к информации начинается война нарративов. Люди начинают воспринимать информацию не объективно, а через призму уже сложившихся убеждений. Как говорится, «Я увижу это, когда поверю в это».

Вместо того, чтобы сделать общество более осведомленным и способным к самоуправлению, как ожидалось в информационную эпоху, демократия сегодня настолько деформирована манипуляциями и столкновением недостоверных нарративов, что в конце концов либо никто не будет верить ничему, либо все поверят в ложь.

Великая децентрализация

Именно в этом контексте Рене Диреста, доцент-исследователь в Школе государственной политики Маккорта при Джорджтаунском университете, анализирует эволюцию медиапространства. Она задается вопросом: что происходит, когда разросшиеся онлайн-сообщества распадаются на политически однородные, самоуправляемые группы?

По мнению Диресты, «социальные сети в конечном счете раскололись не из-за какого-то „убийственного приложения“ или действий Федеральной торговой комиссии, а из-за модерации контента». Пользователи с разными политическими взглядами конфликтовали с модераторами, которые устанавливали и применяли правила, например, запрет на разжигание ненависти или регулирование контента о коронавирусе. Идея «свободы слова, но не свободы распространения» предполагала, что спорный контент (например, посты на грани разжигания ненависти) останется видимым, но не будет продвигаться алгоритмами. Однако даже такие компромиссные меры воспринимались радикально настроенными людьми как несправедливое подавление мнений. В результате споры о модерации становились точками напряженности, подпитывая цикл, в котором онлайн-нормы усиливали офлайн-поляризацию — и наоборот.

И так, волна за волной, пользователи уходили на альтернативные платформы: туда, где модерация была слабой (Truth Social), почти отсутствовала (Telegram) или регулировалась самими пользователями (Mastodon). Большая часть этого разделения происходила по политическим взглядам.

Теперь эта «Великая децентрализация», как называет ее Диреста, только ускоряется. Недавно Meta объявила о прекращении централизованной модерации контента и переходе к самоуправляемой модерации сообществ.

Цифровой федерализм

Происходит процесс миграции пользователей — от крупных, централизованных платформ, работающих по единому стандарту, к меньшим, идеологически однородным онлайн-пространствам. Это фактически превращает социальные сети в цифровую версию федерализма, считает Диреста, «где локальное управление соответствует нормам конкретного сообщества, но при этом остается частью более широкой сети».

«В отличие от централизованных платформ, где управление и модерация контролируются сверху вниз, федеративная модель опирается на децентрализованные протоколы — такие как ActivityPub для Mastodon (который также поддерживает Threads) и AT Protocol для Bluesky. Эти технологии позволяют пользователям управлять собственными серверами и передавать модерацию (а в некоторых случаях и курирование контента) на уровень сообщества. Такой подход не просто меняет модерацию — он перестраивает саму систему онлайн-управления. Ведь в конечном итоге здесь просто нет модераторов, которые бы следили за порядком», — отмечает исследовательница.

В то время как централизованные платформы с их жесткими правилами и алгоритмами напоминают «закрытые сады», пишет она, «федеративные» соцсети скорее можно сравнить с «общественными садами, которые формируются самими участниками, связанными слабыми социальными или географическими узами и общим желанием поддерживать приятное сообщество».

Цифровой федерализм устраняет проблему отсутствия единого нарратива в обществе, но в этом же заключается и его главный недостаток: как пишет Диреста, «без централизованного управления соцсетями нет единого органа, который мог бы решать системные проблемы или последовательно применять правила».

Но, замечает она, помимо сложностей в борьбе с незаконным или вредоносным контентом, «Великая децентрализация» ставит более глубокие вопросы о социальном единстве: приведет ли дробление платформ к усилению идеологических пузырей и дальнейшему разрушению общих пространств, необходимых для достижения консенсуса и поиска любого компромисса? Коммуникационные платформы формируют наши нормы и политику. Те самые инструменты, которые позволяют пользователям настраивать свои ленты и блокировать нежелательный контент, могут одновременно усиливать разобщенность и уменьшать контакт с альтернативными точками зрения.

Контрплатформы для консенсусной правды

Технологический комплекс («tech-industrial complex»), о котором говорил Байден, возможно, точнее было бы назвать «экосистемой цифровых медиа», которая включает в себя не только чрезмерную власть и влияние X или Meta, но и огромную совокупность автономных виртуальных сообществ (которые описывает Диреста). Эта экосистема наделяет множество голосов невиданной ранее возможностью самовыражения и одновременно концентрирует контроль.

Поскольку эпоха централизованных медиа и социальных сетей ушла в прошлое и теперь распространение информации невозможно полностью контролировать, борьба за влияние должна вестись не в самой медиа-среде, а там, где информация пересекается с политикой.

Нам нужен не столько самоконтроль сообществ в рамках своих изолированных пространств, сколько создание мостов для общественного обсуждения между этими пространствами. Эти мосты должны представлять собой беспристрастные онлайн контрплатформы, сопоставимые по масштабу с политическими юрисдикциями. В этом нейтральном пространстве конкурирующие нарративы должны иметь возможность встречаться лицом к лицу, под пристальным вниманием всего общества, чтобы разобраться в потоке противоречивой информации и прийти к консенсусу через переговоры и компромисс.

В обществах, где соцсети дали людям больше возможностей влиять на происходящее, чем традиционные выборные представители, нужны новые посреднические институты, которые помогут дополнить и компенсировать ослабление легитимности представительной власти.

Так же как республики исторически создавали институты сдержек и противовесов, чтобы не допустить сосредоточения слишком большой власти в одних руках. Сейчас такая же необходимость возникает в отношении контроля над средствами связи, который сосредоточен в руках горстки олигархов, как отметил Байден. Помимо этого, нам необходимо развивать механизмы сдержек и противовесов и для нового времени, когда потоки информации стали настолько разрозненными, что сама общественная сфера оказывается обессиленной.