Война в Украине привела к значительным изменениям в глобальной политике, сделав Россию главным противником Евросоюза, которому пришлось изменить свой подход к обороне, безопасности, торговле, окружающей среде и политике расширения — в том числе по причине российской агрессии. В 2021 году ЕС импортировал более половины своего газа из России, но к октябрю 2022 года этот объем сократился до 12% благодаря сделкам с другими поставщиками. Хотя внутри ЕС существуют разногласия (например, позиция Венгрии), блок согласовал 11 пакетов санкций против России. Эти санкции, беспрецедентные по масштабу, привели к тому, что ЕС разорвал большую часть своих экономических, дипломатических и политических связей со своим крупнейшим соседом.
В 2021 году ЕС импортировал более половины своего газа из России, но к октябрю 2022 года этот объем сократился до 12%
Вторжение также заставило ЕС пересмотреть свои планы расширения. Недавно Украина и Молдова получили статус кандидатов в члены Евросоюза, а Грузия стала потенциальным кандидатом. Также возобновился интерес к расширению на Западные Балканы, о чем свидетельствует начало переговоров о членстве с Албанией и Северной Македонией и предоставление статуса кандидата Боснии и Герцеговине.
Война в Украине действительно вернула постоянно нестабильные Западные Балканы в центр внимания, хотя пока все еще неясно, не устали ли от расширения ЕС государства, уже являющиеся его членами. Так или иначе, дискуссии вокруг расширения Евросоюза теперь в основном сосредоточены на геополитическом аспекте. Стало ясно, что балканские страны больше не могут поддерживать тесные связи с Россией, одновременно пытаясь активно интегрироваться с Европой. В результате четыре из шести государств Западных Балкан (Албания, Косово, Черногория и Северная Македония) присоединились к общей внешней политике и политике безопасности ЕС, введя санкции против России и Беларуси. Однако Сербия и Босния и Герцеговина (из-за противодействия со стороны входящей в ее состав Республики Сербской) пока от этого воздерживаются, несмотря на неоднократные и настойчивые призывы Евросоюза.
Исследования показывают, что Сербия уникальна в своей поддержке России во время украинского конфликта. Например, 63% сербов считают, что Запад несет ответственность за напряженность между Россией и Украиной — этот процент намного выше, чем в любой из других 22 опрошенных стран. Более того, почти 79% сербских граждан выступают против введения санкций против России. Все это часто рассматривается как признаки продолжающегося российского влияния на Балканах. Однако в реальности ситуация более сложная: успехи российской пропаганды на Западных Балканах определяются не столько Москвой, сколько местными лидерами.
Сербия уникальна в своей поддержке России во время украинского конфликта: почти 79% сербских граждан против введения санкций против России
Влияние России на Западных Балканах традиционно основывалось на ее мягкой силе, контроле над энергетическим сектором и поддержке Сербии в отношении Косово. Занимая место в Совете Безопасности ООН, Россия гарантировала, что независимость Косово не получит общемирового признания. Связи России с православной общиной региона, основанные на общей религии, культуре и истории, также повышали ее привлекательность. Более того, Россия традиционно была ведущим игроком за пределами ЕС в энергетическом секторе Западных Балкан. Однако, учитывая диверсификацию поставщиков энергоносителей и ослабление дипломатических позиций России из-за войны в Украине, влияние России в регионе начало уменьшаться.
Недавние исследования, в том числе доклад Белградского центра политики безопасности (BCSP), представляют детальный взгляд на нынешние отношения России и балканских стран. Его автор, Максим Саморуков, пишет, что несмотря на кажущийся статус-кво (например, новое соглашение между президентом Сербии Александром Вучичем и «Газпромом» или частые визиты в Москву главы Республики Сербской Милорада Додика), реальное влияние России на происходящее в регионе сейчас стало гораздо слабее, чем до февраля 2022 года. Согласно отчету BCSP, к концу 2023 года роль России на Балканах уже незначительна за пределами энергетического сектора, а решение Сербии и Боснии и Герцеговины не присоединяться к антироссийским санкциям имеет лишь символическое значение.
В докладе и других исследованиях выделены четыре основные тенденции.
Во-первых, никаких новых проектов в энергетической сфере не планируется: страны активно ищут альтернативных поставщиков, а некоторые рассчитывают восполнить свои потребности в газе к концу года.
Во-вторых, экономическое сотрудничество между Россией и большинством стран Западных Балкан ограничено или отсутствует вообще; хотя Сербия больше всего торгует с Россией, этот показатель составляет лишь 6% от общего объема ее торговли.
В-третьих, вторжение России в Украину и серьезные нарушения ею международного права, включая совершение военных преступлений, понизили ее авторитет в мире. Даже Сербия больше не рассматривает Россию как благоприятного посредника в вопросе Косово. Например, недавнее Охридское соглашение, которое появилось благодаря активизации дипломатических усилий США и ЕС, было заключено без участия России. Хотя президента Сербии часто можно увидеть обсуждающим российскую поддержку и военную помощь с послом России в Сербии Александром Боцан-Харченко, он прекрасно знает, что «у Москвы слишком мало ресурсов, чтобы иметь возможность эффективно продвигать свою военную силу на Западных Балканах».
Экономическое сотрудничество между Россией и большинством стран Западных Балкан ограничено или отсутствует вообще
В-четвертых, как отмечает Саморуков, хотя российские дипломаты хорошо осведомлены и имеют хорошие связи в регионе, они не имеют авторитета среди кремлевской элиты, чтобы довести балканские проблемы до внимания Владимира Путина, который никогда не проявлял глубокого личного интереса к региону. Учитывая репрессивный и централизованный характер принятия решений в России, ее внешняя политика на Западных Балканах, похоже, происходит на автопилоте, а не является частью хорошо продуманной стратегии.
Все это не означает, что Россия больше не играет никакой роли в балканской политике. Однако по большей части она опирается на местную элиту, которая использует эту видимость российской поддержки в своих целях. Связь между православной/славянской идентичностью и Россией используется местными политиками для получения поддержки пророссийских избирателей. При этом привязанность к России основана не на ее реальных достоинствах, но скорее как на альтернативе Западу. По мнению Вука Вуксановича из Белградского центра политики безопасности (BCSP), «Россия — это не Запад, а это означает, что российский капитал мягкой силы в Сербии во многом является продуктом горьких воспоминаний о 1990-х годах, чувства отвергнутости и остракизма со стороны Запада, разочарования в независимости Косово и представления о том, что Россия действует как противовес западному доминированию».
Антизападные настроения в Сербии усилились за последнее десятилетие при президенте Александре Вучиче и его Сербской прогрессивной партии. Вучичу пришлось апеллировать к правым силам внутри страны, одновременно демонстрируя прозападный фасад на международной арене. Конфликт в Украине усилил давление на Вучича, что привело к всплеску пророссийской пропаганды со стороны сербских медиа, подконтрольных государству. Вопреки распространенному мнению и опыту других стран, основными производителями пророссийской пропаганды в Сербии являются не Sputnik или Russia Today, а местные таблоиды и телеканалы.
Конечно, введение санкций против России было бы политически сложной задачей для любого сербского лидера. Однако нарратив в Сербии задает не Россия, а местный режим. Влияние России часто преувеличивается, чтобы, с одной стороны, дать Вучичу оправдание невыполнению своих обещаний, особенно в отношении Косово, а с другой — возможность представить себя человеком, сопротивляющимся российскому давлению.
Основными производителями пророссийской пропаганды в Сербии являются не Sputnik или Russia Today, а местные таблоиды и телеканалы
Главной угрозой региональной стабильности, интеграции Сербии в ЕС и развороту на Запад является не Россия, а режим Вучича. Аналогичным образом Милорад Додик способствует этнической напряженности, отказываясь присоединиться к санкциям ЕС и извлекая выгоду из пророссийских настроений среди избирателей. С политической точки зрения для сербских политиков безопаснее считаться сторонниками Путина, чем отвечать на обвинения в коррупции и преступной деятельности. Об этом свидетельствует случай Александра Вулина, нынешнего директора сербского Агентства безопасности и информирования (отвечает в том числе за разведывательную и контрразведывательную деятельность). Вулин, который попал под санкции США за коррупцию и предоставление платформы для российского влияния, является соратником Вучича, а не Путина. Вучич публично связал санкции против Вулина с последствиями отказа от санкций в отношении России. Теперь этот нарратив маскирует уголовные обвинения против Вулина, сохраняя при этом Вучича у власти.
Главной угрозой региональной стабильности, интеграции Сербии в ЕС и развороту на Запад является не Россия, а режим Вучича
За последние 20 лет Россия построила символические, экономические и политические связи на Западных Балканах, извлекая выгоду из разочарования региона в отношениях с Западом. Тем не менее Россия не стала крупным торговым партнером для балканских стран, поэтому ее влияние в регионе, как ожидается, будет и дальше снижаться. Для сербского общества Россия остается популярной лишь благодаря пропаганде, направляемой местными политиками, такими как Вучич и Додик, которые продвигают пророссийские настроения для сохранения собственной власти.
