Двадцать пять лет назад вместе с премьер-министром Ирландии Берти Ахерном, президентом США Биллом Клинтоном и лидерами четырех основных политических партий Северной Ирландии мы представили так называемое Соглашение Страстной пятницы. Этот документ положил конец конфликту, который на протяжении десятилетий, а возможно, и столетий, был причиной тысяч смертей, провоцировал разрушения и множил невыразимое горе.
Мир, установленный в рамках этого соглашения, был несовершенен и хрупок, и остается таковым. Но если сравнить сегодняшнюю Северную Ирландию с тем, какой она была четверть века назад, то достигнутое можно полноправно признать настоящим преобразованием. Воцарился мир, экономика выросла вдвое, а Белфаст, прежде обнесенный колючей проволокой и заполненный военными патрулями, теперь стал процветающим европейским городом с развивающимся технологическим сектором и бурной ночной жизнью.
Так что у нас есть полноценные основания для осторожного празднования этой годовщины. Трудно найти другой пример действительно успешного мирного процесса в новейшей истории.
Меня часто спрашивают, каковы уроки соглашения по Северной Ирландии, чтобы применить их для разрешения конфликтов в других странах мира. Дело в том, что каждый конфликт уникален по своей причине, продолжительности, внешней поддержке и многим другим факторам. Но, тем не менее, некоторые уроки заслуживают внимания.
Во-первых, мир не может укорениться без согласованных рамок, которые обе стороны считают концептуально справедливыми. В случае с Северной Ирландией фундаментальной частью соглашения был так называемый принцип согласия: те, кто хочет единой Ирландии, должны согласиться с тем, что Север должен оставаться частью Соединенного Королевства до тех пор, пока этого желает большинство. Это была большая уступка юнионистам Северной Ирландии.
Со своей стороны, юнионисты согласились с принципом равного и справедливого отношения к националистической, преимущественно римско-католической общине, подкрепленным новыми институтами в области охраны правопорядка и правосудия. Также они признали — через сотрудничество с Ирландской Республикой — националистическое стремления к единству Ирландии.
Но умирающий израильско-палестинский мирный процесс, основанный на так называемом решении о создании двух государств, показывает, что одних рамок недостаточно. Так что, во-вторых, мирный процесс требует постоянного внимания со стороны тех, кто в него вовлечен. Согласованные рамки — это только начало. Это дорожная карта, а не пункт назначения.
Достижение мира требует времени, терпения, креативности, бесконечного упорства и решимости. Мирные процессы — это именно процессы, а не какое-то конкретное событие. В нашем случае на его реализацию мы потратили девять лет — со множеством кризисов, неудач и камней преткновения на этом пути. Любое из этих препятствий могло остановить процесс, если бы мы не продолжали его.
В-третьих, участникам переговоров не нужно бояться обращаться за помощью извне. «Никто не понимает наш конфликт так, как мы», — говорят они. Так и есть, но иногда именно непонимание конфликта (то есть понимание его совершенно иным образом) является ключом к его разрешению. Вмешательство Клинтона и сенатора Джорджа Митчелла, а также последующий визит в Северную Ирландию и поддержка процесса президентом Джорджем Бушем-младшим — все это происходило в моменты, которые сыграли важную роль в обеспечении структур финансовой и политической поддержки. Евросоюз тоже всегда искал способы помочь, и его гибкость перед лицом недавних беспорядков в Северной Ирландии, связанных с Brexit, является еще одним классическим примером внешней помощи, помогающей преодолеть внутреннюю напряженность. Так что не бойтесь посторонних; используйте их.
Все это, конечно, требует четвертого компонента: образцового лидерства. Без него мир в Северной Ирландии никогда бы не наступил. Лидеры должны были быть готовы сообщить своим сторонникам неудобную правду, принять критику и вынести крики о предательстве. Снова и снова в процессе возникали моменты, когда-то, что проще всего сделать, прямо противоречило тому, что сделать необходимо. К счастью, у нас были лидеры, готовые — часто ценой больших личных потерь — идти по правильному, а не по самому легкому пути.
В-пятых, успех мирного процесса более вероятен, если его участники доверяют друг другу. Я всегда говорю студентам, что политика — это про людей, про человеческое. Поскольку необходимо решить множество сложных вопросов, а политические взгляды и подходы каждого актора могут отличаться или даже быть диаметрально противоположными, вы должны быть способны вести открытые и честные разговоры, которые направлены на достижение цели.
У вашего партнера по мирному процессу есть проблема? Посмотрите на это с его точки зрения, обсудите, найдите решение вместе. Стать друзьями может быть слишком сложно, но партнерами — нет.
В-шестых, все стороны должны признать, что конфликт породил глубочайшее недоверие. И заключить соглашение — это не то же самое, что по-настоящему укрепить доверие. Так что признайте это. Поиск путей для укрепления доверия — это инвестиция, которая принесет богатейшие дивиденды.
Ну и наконец, никогда не сдавайтесь. Люди столь цинично относятся к политике, как правило, из-за того, что не видят особых изменений в своей повседневной жизни. Но на секунду сделайте шаг назад. Широкий размах истории подобен картине импрессионистов: то, что кажется размытым вблизи, становится ясным на расстоянии.
По прошествии 25 лет мы видим, что Соглашение Страстной пятницы положило начало реальным, далеко идущим изменениям. Многие живущие сегодня — бенефициары этого мирного процесса. Знают ли они это, думают ли они об этом — не имеет значения. Важно то, что это было сделано.
