Поскольку на самом деле я старше, чем чувствую, я только что прошел вакцинацию от коронавируса. Я был бы рад сказать, что сделал это, потому что я такой альтруист, который хотел убедиться, что не представляет опасности для особо уязвимых людей. Но это будет неправдой. Более того, я сделал это не потому, что я боюсь заразиться вирусом: я не боюсь. Я уже перенес коронавирус, так что, наверное, в любом случае у меня сохранялся какой-то иммунитет.
Я согласился на прививку лишь потому, что мне осточертел вид моих четырех стен и нашего несчастного района — и больше всего на свете я хотел бы сесть в самолет и отправиться в путешествие. И если бы я мог сесть в самолет, не проходя вакцинацию, я бы с удовольствием это сделал. Но похоже, что для желающих возобновить международные путешествия, в число которых я несомненно вхожу, вакцинные паспорта станут неизбежными.
Меня смущает отсутствие рефлексии в моих собственных утверждениях. Так что сейчас я порассуждаю над затронутыми философскими проблемами и посмотрю, к чему это меня приведет.
Похоже, что для желающих возобновить международные путешествия вакцинные паспорта станут неизбежными
Предположим, что вакцина достаточно эффективна для предотвращения заражения и передачи коронавируса, а иммунитет, который она дает, вполне устойчив. Также предположим, что вакцинация безопасна — я имею в виду, что преимущества явно перевешивают любые риски.
Если все обстоит именно так, разве есть причины как-то не соглашаться с идеей вакцинных паспортов? Они позволят вакцинированным людям снова передвигаться по стране и миру. Они возобновят денежные потоки. Они сохранят рабочие места, например, в туриндустрии. Они уменьшат — для вакцинированных, конечно — личные издержки, связанные с необходимостью пребывать в карантине. Сидение дома губительно и с физической, и с психической, и с экономической точки зрения.
Мы привыкли, что любые дискуссии в области этики выстраиваются в первую очередь вокруг индивидуальной автономии. Даже когда апеллируют к давно немодным ценностям коммунитаризма (с которых стряхнули пыль на почве всего этого коронавирусного мы-должны-сплотиться-перед-общим-вызовом), взывают в конечном итоге к автономии: «Помогите обществу остаться на плаву, и вы сами от этого выиграете, получив максимум возможностей для самореализации».
Такой образ мышления обычно используется в сочетании с более или менее грубым утилитарным подходом, который заключается в том, что прежде чем вы предпримете какое-то действие, вы должны принять во внимание каждого человека, затронутого предлагаемым действием: расширится ли от этого его автономия или, наоборот, уменьшится. Затем вы выполняете простое суммирование. Если действие приведет к чистому увеличению автономии в мире, оно этически оправдано и, вероятно, обязательно. Если оно приведет к чистому снижению автономии, то это действие ошибочно.
С философской точки зрения это звучит неуклюже. Так и есть. Этот подход совершенно не учитывает всю сложность человека. Люди — это не атомистические бильярдные шары с дискретным набором интересов. Мы — неоднородные создания. Невозможно узнать, где находятся мои границы. Я вливаюсь в этот мир, а мир вливается в меня. Меня невозможно описать иначе, кроме как с помощью связки отношений, в которых — и из которых — я в значительной степени состою.
Но пока отложим коммунитарную риторику в сторону. Если традиционный подход верен, то вакцинные паспорта, на первый взгляд, великолепны. Они освободят из домашнего заточения людей, которые иначе так и оставались бы там. Автономия этих людей значительно возрастает, не так ли? А те, кто остается дома, находятся в той же ситуации, в которой они были бы в любом случае. Разве общий объем автономии в мире не увеличится?
Не думаю. Вакцинные паспорта — ошибочная затея, даже с точки зрения этого подхода.
Подумайте о людях, которые будут лишены возможности путешествовать из-за того, что они не сделали прививку. Причин, по которым человек не прошел вакцинацию, может быть много. Для кого-то это может быть опасно по медицинским показаниям. Кто-то живет в стране, которая не может позволить себе вакцинацию или оказалась неспособна ее эффективно организовать. У кого-то могут быть искренние опасения по поводу вакцины — оправданные с медицинской точки зрения или нет — или идеологические возражения против вакцинации как таковой. Кто-то может рассматривать запрет на поездки без вакцинного паспорта как тоталитарное принуждение к соблюдению государственной политики вакцинации, которая не должна быть обязательной. В конце концов, среди этих людей могут быть христианские фундаменталисты, которые полагают, что Откровение Иоанна Богослова предвидело времена, когда люди не могли покупать или продавать, не будучи помеченными числом Зверя — и видят именно это число в паспорте вакцинации.
Вакцинные паспорта — ошибочная затея. Причин, по которым человек не прошел вакцинацию, может быть много
Конечно, автономия всех этих людей не увеличится за счет вакцинных паспортов, которыми они просто не будут обладать. Можно предположить, что, напротив, их автономия будет значительно ущемлена из-за чужих вакцинных паспортов — причем ущемлена настолько жестоко, что идея паспортов решительно нарушает утилитарный баланс. Вакцинные паспорта сокращают чистую автономию во всей стране. Потому что автономия всех находящихся в домашнем заточении урезается еще больше, если их вынуждают быть свидетелями радости свободы других. Автономия — это не простой товар. Ее ценность — поскольку мы все животные социальные — определяется контекстом.
Впрочем, есть более подходящие термины, нежели «отсутствие автономии», чтобы описать тяжелое положение несчастных домашних сидельцев, которые наблюдают за своими вакцинированными соседями, направляющимися в аэропорт Хитроу. Это недостойно — заставлять кого-то сидеть на самоизоляции, когда другие путешествуют. Это несправедливо. Это жестоко. Это выходит далеко за рамки любого мыслимого общественного договора, который домашние арестанты могли когда-либо подписать в качестве условия своего членства в обществе. Таким образом, под сомнение ставится достойный, справедливый и доброжелательный подход к каждому члену общества. Введение вакцинных паспортов — это преступление по отношению к ним. Социальный договор был переписан — и кто знает, к чему это нас приведет? Мы постоянно распространяем лицемерные клише об уважении к правам меньшинств. Но смогут ли эти клише пережить введение вакцинных паспортов?
Социальный договор был переписан — и кто знает, к чему это нас приведет?
Я рассказал лишь о некоторых из тех людей, чьих интересов — какими бы ни были эти интересы — напрямую коснется введение вакцинных паспортов. Но есть одна чрезвычайно крупная и заметная группа: молодежь. Коронавирус поразил ее непропорционально сильно. Молодых людей, относительно неуязвимых для вируса, запирали, лишали возможности дохода, лишали образования и фактически толкали навстречу ментальным расстройствам, чтобы обезопасить старшие поколения. Тем не менее, в большинстве стран молодые находятся в самом конце очереди на вакцинацию — а значит, и на вакцинные паспорта. При этом у них, как правило, меньше денег, чем у старших поколений, чтобы платить грабительские цены на ПЦР-тестирование, которое может быть альтернативным вариантом для пересечения международных границ. Паспорта вряд ли спасут их лето. И мы не можем их винить, если они пожалуются, что стали жертвами бездушной, корыстной геронтократии. Паспорта создают разделение, в первую очередь, между старшим и молодым поколением.
Могут быть способы смягчить эту несправедливость. Например, ввести бесплатное тестирование ПЦР. Но смягчить — не отменить. Я не вижу реальной защиты [от этой новой нормальности].
Но это не помешает мне уехать этим летом в отпуск, размахивая своим вакцинным паспортом, оставив бедную обезумевшую молодежь в своих квартирах-клетках. Я больше не в состоянии выносить эту страну. Я лицемер, и это приводит меня в ужас. Пожалуйста, делайте, как я говорю, а не так, как я поступаю.
