Парламент Уганды недавно утвердил драконовские меры в отношении прав ЛГБТК+: новый закон не только ужесточает наказание за однополые отношения по обоюдному согласию, которые и так были криминализированы в стране, но и создает новую категорию преступлений, предусматривающую смертную казнь за «гомосексуальность при отягчающих обстоятельствах». Среди таких обстоятельств — однополые отношения с участием людей с ограниченными возможностями или употребление наркотиков или алкоголя. Более того, закон также обязывает граждан сообщать в госорганы о любом человеке, кого они подозревают в однополых отношениях, включая членов семьи.
Аналогичные законодательные меры против ЛГБТК+ рассматривают и в других странах региона. В Кении предложили похожий законопроект, ужесточающий наказание за однополые отношения вплоть до пожизненного заключения и накладывающий запрет на любое обсуждение гомосексуальности в медиа. В Гане, которая долгое время считалась примером успешного установления демократии, поправки в законодательство предполагают суровые приговоры для всех, кто участвует в однополых отношениях, а также принудительное применение «конверсионной терапии», отвергнутой медицинским сообществом и приравненной правозащитными организациями к пыткам. Сторонники подобных мер утверждают, что такие ограничения необходимы для защиты традиционных африканских ценностей.
На Западе законы против ЛГБТК+ связывают с усилиями по борьбе с «гендерной идеологией». Этот расплывчатый термин был первоначально введен Ватиканом, чтобы представить ЛГБТК+ и феминистскую правозащитную деятельность как подрыв традиционных представлений о семье. В последние годы этим понятием оперировали правые и авторитарные лидеры для укрепления собственной власти, утверждая, что идеология ЛГБТК+ представляет угрозу национальной идентичности. Например, президент Польши Анджей Дуда одержал победу на выборах 2020 года, заигрывая с гомофобными настроениями, и успешно отвлекая внимание избирателей от замедления экономического роста и обвинений в злоупотреблениях в адрес его партии. Его оппонент, мэр Варшавы Рафал Тшасковский, подписал декларацию о поддержке сексуальных и гендерных меньшинств (носящую рекомендательный характер). В ответ Дуда усилил свою гомофобную риторику, назвав ЛГБТК+ «радужной чумой» и идеологией «хуже, чем коммунизм».
В некоторых странах публичные выступления против ЛГБТК+ все чаще становятся частью стратегии правых. Они используют страх и стигму в отношении сексуальных и гендерных меньшинств как оружие на выборах, чтобы угодить религиозным консервативным избирателям. Например, в 2016 году изначальная версия мирного соглашения с партизанами Революционных вооруженных сил Колумбии была отклонена в результате кампании вокруг положения о признании сексуальных и гендерных меньшинств жертвами вооруженного конфликта. Противники мирного соглашения ухватились за это положение, связав его с продвижением прав ЛГБТК+ и подрывом традиционных «семейных ценностей». Точно так же бывший президент Бразилии Жаир Болсонару в рамках своей электоральной кампании публично потворствовал насилию в отношении сексуальных и гендерных меньшинств и обещал ограничить уроки полового воспитания в школах, что особенно резонирует с ценностями избирателей-евангелистов.
Атаки на ЛГБТК+ неслучайно происходят на фоне ослабления демократических норм и институтов. Исследование, проведенное в 2018 году коллегами из UCLA, показало, что включение дискурса о правах сексуальных и гендерных меньшинств в политику страны и принятие соответствующих законов тесно связано с уровнем демократии, верховенства права и свободы прессы. Демократия часто рассматривается как базовое предварительное условие для прогресса в области обеспечения прав ЛГБТК+. Приверженность таким аспектам либеральной демократии, как свобода собраний и свобода выражения мнений, позволяют правозащитным организациям настаивать на большей интеграции. Конечно, одной демократии может быть недостаточно для создания приемлемой среды, но нет недемократических стран, которые защищают сексуальные и гендерные меньшинства.
Взаимосвязь между нападками на ЛГБТК+ и эрозией демократических норм сложна и многогранна, но мы полагаем, что санкционированные государством нападения на меньшинства могут быть предвестником отступления от демократии. В некоторых случаях стигматизация ЛГБТК+ на официальном уровне может даже быть фактором ослабления демократических институтов. Например, в странах, где общество умеренно или полноценно принимает сексуальные и гендерные меньшинства, гомофобные законы противоречат общественному мнению и могут подорвать легитимность демократических процессов.
В США только в 2023 году было предложено уже 546 законопроектов против ЛГБТК+ на уровне законодательных собраний штатов (в основном в тех, которые контролируются консервативными республиканцами). Несмотря на то, что, согласно опросам, 79% американцев поддерживают защиту прав ЛГБТК+, политики предлагают отказывать им в жизненно важных медицинских манипуляциях, необходимых для преодоления гендерной дисфории, ограничить участие трансгендерных учащихся в спортивных состязаниях и запретить обсуждение сексуальной ориентации и гендерной идентичности в школах. Такие меры могут накалить политические противоречия и стать триггером для роста числа экстремистских движений.
Многие лидеры называют гомофобные законы необходимой мерой от навязывания чуждых ценностей и для противостояния «гендерной идеологии». В частности, в странах Африки к югу от Сахары, а также в Латинской Америке противники прав ЛГБТК+ назвали реформы неоимпериалистическими проектами, импортированными с Запада.
Но факты говорят об обратном: на самом деле с Запада экспортируются анти-ЛГБТК-настроения. Во многих случаях это происходит через сети активистов, политиков, религиозных лидеров и доноров, связанных с организациями, базирующимися в США. Анализ, проведенный Global Philanthropy Project, показал, что американские организации, связанные с движением против «гендерной идеологии», в период с 2008 по 2017 год получили более $ 6 млрд. Из них более $ 1 млрд было потрачено на «зарубежную деятельность».
Точно эти расходы отследить сложно, но известно, что американские гомофобные организации открыто участвуют в формировании общественного мнения и подготовке законов в ряде стран. В 2019 году Всемирный конгресс семей провел региональный саммит в Гане, где религиозные группы и прочие противники ЛГБТК+ выступали против сексуального просвещения. В течение двух лет после саммита местные депутаты предложили законопроект, который еще больше криминализирует идентичность ЛГБТК+ и запрещает ЛГБТК-организации.
Конгресс также поддерживает активные связи с Россией, которая в 2013 году приняла закон о запрете «пропаганды гомосексуализма». А четыре года спустя Виктор Орбан, премьер-министр Венгрии, приветствовал Всемирный конгресс семей в Будапеште, где был проведен его ежегодный саммит. В 2021 году Венгрия приняла собственный закон против ЛГБТК+, запрещающий обсуждение соответствующих тем в школах и на детском телевидении.
Другая организация, Family Watch International, недавно пригласила политиков со всего региона в Уганду для решения «глобальных проблем, которые угрожают африканским семьям и ценностям». Супруга президента Уганды Йовери Мусевени посетила мероприятие и выразила поддержку организации. После конференции парламент Уганды принял законопроект о борьбе с гомосексуалами.
Гомофобная риторика может иметь серьезные последствия. Она может спровоцировать насилие и преследование, которые вынуждают сексуальные и гендерные меньшинства бежать из своей страны, пополняя общемировой лагерь беженцев, в котором и так официально числятся 37 миллионов человек. Более 30 тысяч представителей сексуальных и гендерных меньшинств попросили убежища в США в период с 2012 по 2017 год; большинство прибыли из Гондураса, Гватемалы и Сальвадора — трех стран, где с 2009 года наблюдается снижение общественного признания сексуальных и гендерных меньшинств. Точно так же многие приняли болезненное решение покинуть Польшу.
ЛГБТК-беженцы часто сталкиваются с рисками, которые не распространяются на другие категории мигрантов: многие из них ежедневно страдают от домогательств, насилия и дискриминации. Иногда они даже вынуждены скрывать свою личность, чтобы избежать жестокого обращения или насилия со стороны чиновников, гуманитарных работников или других мигрантов. Бывает и так, что новая страна, куда они приезжают, так же враждебна, как и та, из которой они бегут. Например, сотни ЛГБТК-угандийцев были вынуждены искать убежища в соседней Кении, где гомосексуальность по-прежнему считается уголовным преступлением.
Таким образом, рост стигматизации ЛГБТК+, это еще и сигнал того, что страны, которые когда-то считались более безопасными для меньшинств, перестают быть таковыми. Политики должны взять на себя обязательство защищать их права не только потому, что каждый человек имеет право на достойную жизнь, соблюдение его свобод и равенство перед законом. Страны, где защищают права ЛГБТК+, процветают и с экономической точки зрения, поскольку у каждого есть возможность максимально раскрыть свой потенциал; продвижение инклюзивности приносит дивиденды для всех.
Вместе с тем, большинство правительств не собирают систематических данных о ситуации с ЛГБТК+. В результате нам не хватает информации о том, в какой степени сексуальные и гендерные меньшинства исключены из аспектов политической, социальной и экономической жизни. Надежный сбор таких данных с соблюдением этических норм является важной частью переломного момента в строительстве сильных, инклюзивных демократий.
