Сегодня хороший тон — говорить, что человечество зависло на краю пропасти. Но как измерить степень опасности и найти баланс между нагнетанием паники и здравым смыслом?
Есть простые в своей ясности и сложные в своей глубине открытия, которые уже были сделаны для нас и до нас. Возвращаясь к ним и размышляя над ними, мы, даже если не отойдем от пропасти, то хотя бы попробуем сделать эту жизнь лучше. Для себя и тех, кто нас окружает.
Джудит Батлер, социальный и политический философ, профессор Калифорнийского университета в Беркли, рассуждает об этике взаимозависимости и предлагает посмотреть на наши базовые обязанности по отношению друг к другу в свете размышлений Гегеля, писавшего на рубеже XIX столетия.
Батлер приводит высказывание Гегеля из “Феноменологии духа”, где тот показывает, что мы не просто обособленные и изолированные друг от друга существа. В его представлении субъекты, обладающие самосознанием, не могут быть полностью одиноки, отчасти потому, что они зависят друг от друга. Более того Гегель утверждает, что я могу осозновать себя только как социальное существо, только при встрече с другим. (По Гегелю внутреннее “в-себе-бытие” и внешнее “бытие-для-иного” составляют неразрывное единство бытия любого предмета.)
Как только мы познаем себя, мы поймем, насколько фундаментально мы связаны с другими.
Гегель описывает две драматические ситуации — в одной человек хочет уничтожить другого, во второй — доминировать над другим. Опыт показывает, что разрушение и доминирование не работают, потому что действия человека внутри этих модусов отрицают как социальную взаимозависимость, так и взаимные нравственно-этические обязанности. Получается, что если один из двоих может быть уничтожен, также может быть уничтожен и второй, их участи сопряжены между собой, и опасность уничтожения неминуемо угрожает обоим. Здесь же лежит проблема осознания себя: по Гегелю человек не может до конца осознать себя, не будучи осознанным другим. Так, если нам кажется, что мы можем познать себя, только вглядываясь внутрь и полностью отвернувшись от остального мира, мы ошибаемся. Потому что обрести ясность в отношении самих себя можно только в контексте внешнего/социального мира. Только будучи живыми и встроенными в общество мы способны познать себя, и когда мы познаем себя, мы познаем насколько фундаментальна наша связь с другими и осознаем эмоциональную природу нашего существования. И в свете этого вся наша планета — один живой процесс.
С точки зрения этики контакт с другим учит, что наша жизнь — не просто обособленная жизнь сама по себе. Она принадлежит, во-первых, другому, большему процессу жизни, который включает в себя каждого из нас, но в той же степени и другие жизни, все те одушевленные формы сознания, которые соседствуют с нами. Таким образом я не могу разрушить другую жизнь без того, чтобы нарушить большой процесс жизни, частью которого являюсь сам. И это значит, что нет никакой возможности отделить себя от других живых существ. Так идея живого социума становится доводом в пользу ненасильственного способа жизни (ненасилия).
Только отказавшись от насилия как альтернативы, мы сможем увидеть социальные связи, которые определяют наши жизни. Насилие может существовать как отдаленная перспектива, но одно признание того, что насилие не работает, позволяет возникнуть чувству этического императива, который находит способ сохранить жизнь собственную и жизнь другого независимо от возможного конфликта между нами. Гегель учитывает и гнев и разрушительные эмоции, как и фатальность социального доминирования. Но он подводит нас к осознанию, что уничтожение другого ведет к уничтожению себя. Я не могу доминировать над другим, не нарушив социального равенства, которое определяет нас обоих. И только если сама возможность уничтожения другого или доминирования над другим исключены, я понимаю, что я связан с другим, а другой — связан со мной, и моя жизнь — связана с другой жизнью.
Джудит Батлер пишет, что ее прочтение Гегеля проливает свет на нашу взаимозависимость и взаимные нравственно-этические обязанности. Такой же обязанностью является сохранять мир, который мы населяем.
Мысль о взаимозависимости и взаимной связи не нова, она возникает в разных культурах и разных временах, в разных контекстах.
Так, Максим Трудолюбов, обозреватель газет Ведомости и International New York Times, редактор InLiberty, пишет о книге Demuth, Bathsheba. Floating Coast: An Environmental History of the Bering Strait. (NY: W.W. Norton & Co, 2019) и приводит созвучную мысль автора: “Есть этика – стоящая над капитализмом и коммунизмом – этика взаимообмена и продолжения жизни. «Ты живешь здесь, потому что другие жизни дают тебе такую возможность. Это «политика» дара”.”
Далай-Лама XIV, духовный лидер последователей тибетского буддизма и лауреат Нобелевской премии мира (1989) буквально в каждом своем обращении говорит о том, что люди разных национальностей и вероисповеданий должны осознать себя частью единой семимиллиардной человеческой семьи, в которой счастье каждого так или иначе зависит от благополучия остальных.
Понимая, насколько взаимозависимы жизни всех людей на планете, мы не можем не делать усилий, которые были бы направлены на исполнение наших обязанностей перед другими живыми существами. Но тогда создание условия для безопасного существования цивилизации — наша общая задача, которая выполнима только при взаимном усилии, что и было вписано в концепцию глобальной гражданственности Организации Объединенных Наций, созданной в 1945 году.
Наша связь с другим, наша взаимная зависимость означает в первую очередь нашу глобальную ответственность — перед другим, перед собой и перед остальной планетой. Если понять и принять, что мы связаны со всеми, что мы — часть единой большой жизни, тогда правило ненасилия становится очевидным и естественным.
Читать статью Джудит Батлер на английском языке
Сегодня хороший тон — говорить, что человечество зависло на краю пропасти. Но как измерить степень опасности и найти баланс между нагнетанием паники и здравым смыслом?
Есть простые в своей ясности и сложные в своей глубине открытия, которые уже были сделаны для нас и до нас. Возвращаясь к ним и размышляя над ними, мы, даже если не отойдем от пропасти, то хотя бы попробуем сделать эту жизнь лучше. Для себя и тех, кто нас окружает.
Джудит Батлер, социальный и политический философ, профессор Калифорнийского университета в Беркли, рассуждает об этике взаимозависимости и предлагает посмотреть на наши базовые обязанности по отношению друг к другу в свете размышлений Гегеля, писавшего на рубеже XIX столетия.
Батлер приводит высказывание Гегеля из “Феноменологии духа”, где тот показывает, что мы не просто обособленные и изолированные друг от друга существа. В его представлении субъекты, обладающие самосознанием, не могут быть полностью одиноки, отчасти потому, что они зависят друг от друга. Более того Гегель утверждает, что я могу осозновать себя только как социальное существо, только при встрече с другим. (По Гегелю внутреннее “в-себе-бытие” и внешнее “бытие-для-иного” составляют неразрывное единство бытия любого предмета.)
Как только мы познаем себя, мы поймем, насколько фундаментально мы связаны с другими.
Гегель описывает две драматические ситуации — в одной человек хочет уничтожить другого, во второй — доминировать над другим. Опыт показывает, что разрушение и доминирование не работают, потому что действия человека внутри этих модусов отрицают как социальную взаимозависимость, так и взаимные нравственно-этические обязанности. Получается, что если один из двоих может быть уничтожен, также может быть уничтожен и второй, их участи сопряжены между собой, и опасность уничтожения неминуемо угрожает обоим. Здесь же лежит проблема осознания себя: по Гегелю человек не может до конца осознать себя, не будучи осознанным другим. Так, если нам кажется, что мы можем познать себя, только вглядываясь внутрь и полностью отвернувшись от остального мира, мы ошибаемся. Потому что обрести ясность в отношении самих себя можно только в контексте внешнего/социального мира. Только будучи живыми и встроенными в общество мы способны познать себя, и когда мы познаем себя, мы познаем насколько фундаментальна наша связь с другими и осознаем эмоциональную природу нашего существования. И в свете этого вся наша планета — один живой процесс.
С точки зрения этики контакт с другим учит, что наша жизнь — не просто обособленная жизнь сама по себе. Она принадлежит, во-первых, другому, большему процессу жизни, который включает в себя каждого из нас, но в той же степени и другие жизни, все те одушевленные формы сознания, которые соседствуют с нами. Таким образом я не могу разрушить другую жизнь без того, чтобы нарушить большой процесс жизни, частью которого являюсь сам. И это значит, что нет никакой возможности отделить себя от других живых существ. Так идея живого социума становится доводом в пользу ненасильственного способа жизни (ненасилия).
Только отказавшись от насилия как альтернативы, мы сможем увидеть социальные связи, которые определяют наши жизни. Насилие может существовать как отдаленная перспектива, но одно признание того, что насилие не работает, позволяет возникнуть чувству этического императива, который находит способ сохранить жизнь собственную и жизнь другого независимо от возможного конфликта между нами. Гегель учитывает и гнев и разрушительные эмоции, как и фатальность социального доминирования. Но он подводит нас к осознанию, что уничтожение другого ведет к уничтожению себя. Я не могу доминировать над другим, не нарушив социального равенства, которое определяет нас обоих. И только если сама возможность уничтожения другого или доминирования над другим исключены, я понимаю, что я связан с другим, а другой — связан со мной, и моя жизнь — связана с другой жизнью.
Джудит Батлер пишет, что ее прочтение Гегеля проливает свет на нашу взаимозависимость и взаимные нравственно-этические обязанности. Такой же обязанностью является сохранять мир, который мы населяем.
Мысль о взаимозависимости и взаимной связи не нова, она возникает в разных культурах и разных временах, в разных контекстах.
Так, Максим Трудолюбов, обозреватель газет Ведомости и International New York Times, редактор InLiberty, пишет о книге Demuth, Bathsheba. Floating Coast: An Environmental History of the Bering Strait. (NY: W.W. Norton & Co, 2019) и приводит созвучную мысль автора: “Есть этика – стоящая над капитализмом и коммунизмом – этика взаимообмена и продолжения жизни. «Ты живешь здесь, потому что другие жизни дают тебе такую возможность. Это «политика» дара”.”
Далай-Лама XIV, духовный лидер последователей тибетского буддизма и лауреат Нобелевской премии мира (1989) буквально в каждом своем обращении говорит о том, что люди разных национальностей и вероисповеданий должны осознать себя частью единой семимиллиардной человеческой семьи, в которой счастье каждого так или иначе зависит от благополучия остальных.
Понимая, насколько взаимозависимы жизни всех людей на планете, мы не можем не делать усилий, которые были бы направлены на исполнение наших обязанностей перед другими живыми существами. Но тогда создание условия для безопасного существования цивилизации — наша общая задача, которая выполнима только при взаимном усилии, что и было вписано в концепцию глобальной гражданственности Организации Объединенных Наций, созданной в 1945 году.
Наша связь с другим, наша взаимная зависимость означает в первую очередь нашу глобальную ответственность — перед другим, перед собой и перед остальной планетой. Если понять и принять, что мы связаны со всеми, что мы — часть единой большой жизни, тогда правило ненасилия становится очевидным и естественным.
