Как американское академическое сообщество, столкнувшееся с беспрецедентным давлением новой власти, играет на руку Трампу? Все дело в интеллектуальном трайбализме, считает философ Саша Мадд. В своем эссе для Prospect Magazine она рассуждает, как академическое сообщество оказалось в центре политического шторма, почему борьба за равенство и инклюзивность порой превращается в источник внутреннего разделения, и возможно ли преодолеть групповой конформизм, чтобы сохранить свободу мысли и истинный дух высшего образования.
Hugh Hayden, Brierpatch
Недавно я вернулась домой с философской конференции в США — первой после того, как Трамп и его окружение начали наступление на американские академические институты — и была потрясена во всех смыслах. Коллеги рассказывали о сокращении федерального финансирования научных исследований, обострении атак на академическую свободу, закрытии факультетов и страхах утечки мозгов из страны. Одна профессор, судя по всему, была уволена за свои «воукистские» (то есть стремящиеся изменить общественные нормы в пользу равенства и инклюзивности) исследования, что подчеркивает человеческую цену институциональной капитуляции перед требованиями Трампа. Однако у меня осталось и менее ожидаемое, но не менее тревожное впечатление: академическое сообщество невольно становится соучастником радикализации популистских сил, направленных против него.
Без сомнения, война администрации Трампа против высшего образования — это стандартная тактика автократов: уничтожить принятые нормы истины и доказательств, а заодно тех людей и институты, которым они дороги, чтобы единственной возможной «реальностью» стало то, что скажет вождь. Но нынешние атаки на инициативы по разнообразию, равенству и инклюзии (DEI) в высшем образовании — не просто предлог для захвата власти Трампом. К сожалению, это также эффективный политический месседж, который направляет и подпитывает широкое недовольство образованными элитами.
Как мы здесь оказались? Неприятная правда в том, что часть вины лежит на самих прогрессивных ученых. Короче говоря, проблема в групповом мышлении.
Значительная часть прогрессивной академической среды демонстрирует своего рода интеллектуальный трайбализм. Слишком часто мы ищем убежище в нашей похожести, находя тепло, принадлежность и чувство правоты в нашей общей убежденности. Но трайбализм поощряет конформизм и рассматривает несогласие как тест на моральную чистоту. Ты с нами или против нас? Тех, кто не обладает достаточным прогрессивным опытом или избегает новейших терминологических нововведений, таких как использование «Latinx» вместо «Latinos» и «Latinas», часто считают недостойными внимания и взаимодействия.
Рассылка Школы гражданского просвещения
На недавней конференции, когда коллеги по очереди критиковали сексизм и расизм выдающегося философа XVIII века, я слышала один и тот же вопрос, повторяющийся снова и снова: является ли то или иное толкование этого уважаемого ученого частью проблемы или частью решения? Подтекст, заложенный в вопросе: чье соучастие еще не раскрыто и не осуждено? Кто входит в круг одобряемых, а кто остается вне его?
Как граждане в разнообразном демократическом обществе, мы обязаны уважительно взаимодействовать с политическими и идеологическими оппонентами, стремиться учиться у них, искренне интересоваться совместной выработкой решений и поиском общего языка. Университеты прежде всего должны быть местами, где эти добродетели практикуются. Однако слишком часто они превращаются в центры демонстрации добродетелей, где ученые стремятся укрепить свое положение внутри все более узких кругов единомышленников.
Такая динамика подавляет свободу мысли и выражения, изолируя нас от альтернативных точек зрения. Неудивительно, что возник большой разрыв между самооценкой прогрессивных ученых — как борцов с привилегиями и угнетением — и тем, как их воспринимают со стороны: как выгодополучателей того самого элитарного исключения, которое они осуждают. Хорошо иллюстрирует этот разрыв эффективная политическая реклама Трампа, высмеивающая прогрессивную озабоченность местоимениями: «Камала Харрис — за них (they/them), а Трамп — за тебя». Именно этот разрыв подпитывает популистскую, авторитарную реакцию против высшего образования, которая угрожает нам всем.
Если прогрессивные ученые хотят отстоять ценность образования и исследований перед скептической, а порой и презрительно настроенной аудиторией, им нужно больше открытости, скромного любопытства и неортодоксального мышления. Освободиться от группового мышления — значит выйти за пределы своих идеологических зон комфорта и искренне вступить в диалог с сильнейшими контраргументами. Это происходило в том числе и на той конференции. Но нам нужно применять такой подход гораздо активнее.
Разумеется, ни одна из этих целей не будет достигнута путем урезания финансирования исследований, подрыва независимости университетов, отказа от принятых норм истины и доказательств или навязывания государственной правой идеологии. Призыв к отказу от прогрессивного группового мышления — это не союз с трампизмом. Это признание политического момента как возможности показать, что подлинный антиэлитизм, широта взглядов, открытость и высшее образование идут рука об руку.
[…] высшее образование никогда не было просто инструментом для навязывания левых догм о системном угнетении. В своем лучшем проявлении оно укрепляет привычки открытого поиска, диалога, скромности и стремления к истине — то, что делает свободные общества сильными.
Ирония в том, что авторитарные правые во многом сумели представить себя искателями истины, которые могут разоблачить левые догмы. Они подражают добродетелям свободомыслия, представляя несогласие с академическим консенсусом по тому или иному вопросу как знак интеллектуальной подлинности. Прогрессивные левые должна отвечать не только сплочением — хотя солидарность важна — но и демонстрацией подлинной интеллектуальной открытости и мужества, напоминая всем нам, что такое настоящее свободомыслие и почему оно так важно.
