Когда я покупаю телевизор, стоит ли мне проверять, не произведен ли он в Китае и не привлекался ли к его производству рабский труд уйгуров? Означает ли уклонение Amazon от уплаты налогов, что мне следует бойкотировать компанию или уменьшить свою зависимость от нее? А если дома я предпочитаю использовать только молоко и молочные продукты от коров на свободном выгуле, следует ли мне прекратить пить кофе флэт-уайт и есть пироги с сыром фета в кафе, которые такое молоко не используют?
Легко высмеять дотошных приверженцев концепции этичного потребления, <…> но едва ли кто-то из тех, кто замечает грехи большого бизнеса, способен тратить свои деньги без мысли о том, где в конечном итоге они окажутся. Только самые эгоистичные и бездушные не согласятся, что все мы должны думать о влиянии нашего потребительского выбора на других людей, животных и всю планету. Просто вопрос должен заключаться не в том, стоит ли стремиться к ответственному потреблению, а в том, как поступать наиболее разумным образом.
На пути к наиболее разумным потребительским решениям важно избежать очевидных ловушек. В некоторых случаях достаточно просто опираться на факты. Так, некоторые руководствуются лишь своим субъективным возмущением и бьют по очевидным целям, вместо того, чтобы проанализировать ситуацию и бойкотировать участников рынка с наихудшим поведением. Зачем, например, как-то особенно выделять компанию McDonald’s, если она заботится о животных куда больше, чем большинство других предприятий быстрого питания? Некоторые просто ведут себя непоследовательно: например, скрупулезно избегают пальмового масла, независимо от экологичности процесса его получения, и в то же время употребляют миндальное молоко, приготовленное из орехов, при выращивании которых использовалось нерациональное орошение и которые подверглись серьезной химической обработке.
Вопрос должен заключаться не в том, стоит ли стремиться к ответственному потреблению, а в том, как поступать наиболее разумным образом
Но есть и другие, более хитрые ловушки, которые могут свести на нет самые благие намерения этичного потребителя. Даже правильно сформулировав проблемы, на которых нужно сосредоточиться, определив продукты, которые нужно покупать или, наоборот, которых следует избегать, мы все равно можем направить нашу энергию ответственности не в то русло.
Первая ловушка — тенденция ставить субъективное чувство чистоты над подлинно этическими целями. Это прежде всего связано с потреблением пищи. Как только мы начинаем думать о продукте как о морально порочном, мы легко можем начать относиться к нему как к зараженному; проглатывая его, мы будто загрязняем храм, которым является наше тело.
Первобытный страх заражения может заставить нас совершать бессмысленные с точки зрения этики поступки. Например, если вы избегаете всех или некоторых видов животной пищи, но вам его по ошибке дали — например, из-за того, что вы забыли заказать еду в самолете заранее, — какой этической пользы вы достигнете, отказавшись ее есть? Животное уже мертво (или подоено), и польза от обороны вашей чистоты равна нулю, а ненужные пищевые отходы еще и нанесут вред окружающей среде. Точно так же, когда мы из-за установленных нами стандартов отказываемся от еды, предложенной нам в знак гостеприимства, мы ничего не достигаем для планеты или животных, но лишь обижаем хозяев.
Подобные действия также могут пролить свет на наши заблуждения об автономии. Лишь немногие отдельные решения сами по себе имеют какое-либо существенное влияние. Важно то, что вы делаете на систематической основе, а не то, как вы поступаете в каждом конкретном случае. Например, всегда запрашивая вегетарианские блюда, вы действительно помогаете снизить спрос на мясо. Но если оставить свиную сосиску на гриле из-за того, что другие колбаски из мяса свиней, выращенных на свободном выгуле, уже были съедены, вы не улучшите судьбу одной свиньи.
Важно то, что вы делаете на систематической основе, а не то, как вы поступаете в каждом конкретном случае
Во-вторых, если мы действительно хотим оказать какое-то реальное влияние, то, что мы говорим, иногда может быть даже важнее того, что мы делаем. Задавая вопросы продуктовым ритейлерам, кафе и ресторанам, создавая запросы на этические решения, мы помогаем создать культуру, в которой таким вещам уделяют гораздо больше внимания. И наоборот, молчаливый отказ от чего-либо часто просто оставляет все как есть.
Третья ловушка ответственного потребления заключается в том, что эта концепция рассматривает нас в первую очередь как потребителей, но не как граждан. <…> Образ мышления потребителя заставляет нас поверить, что главный способ добиться изменений и утвердить нашу власть в этой сфере — это наш потребительский выбор.
В потребительском образе мышления слишком много внимания уделяется ежедневным индивидуальным решениям и слишком мало — типу коллективных гражданских действий, которые исторически приводили к серьезным политическим изменениям. Например, если вы действительно заботитесь о благополучии животных, гораздо важнее, чтобы ваше правительство не стало подписывать торговые соглашения, снижающие требования к продовольствию, а не чтобы вы лично ели сейтан вместо говяжьего стейка. Аналогичным образом снижение количества пестицидов было обусловлено скорее регулированием, чем покупателями, которые приходят в магазины в поисках органических этикеток. Поддержка общественных кампаний по этим и другим вопросам гораздо важнее, чем персональный выбор в еде.
Концепция ответственного потребления рассматривает нас в первую очередь как потребителей, но не как граждан
Конечно, это совсем не означает, что мы должны сосредоточиться на коллективных действиях, забыв про личную ответственность. Нам следует жить в соответствии с собственными ценностями и принимать лучшие решения из возможных. Но если мы слишком сосредоточимся на своей потребительской роли, мы рискуем переоценить важность нашего собственного выбора и испытать ложное чувство добродетели, пренебрегая правовыми и политическими изменениями, которые действительно необходимы, чтобы изменить ситуацию. Ответственное потребление имеет значение, но не столь сильное, как полагают его самые рьяные приверженцы.
