Будущее международного порядка: как его видят в разных странах мира?

«Амбивалентное отношения США к либеральному международному порядку зародилось задолго до первого срока Дональда Трампа»

Когда-то США были главным архитектором либерального международного порядка. Этот порядок определялся тремя принципами: приверженность демократии и верховенству права; приверженность открытой торговле; и приверженность институционализированной многосторонности как основной форме сотрудничества. Сегодня США стремятся адаптировать, подорвать, а в некоторых случаях и вовсе отвергнуть ключевые принципы той самой системы, которую они сами помогли создать на руинах Второй мировой войны.

Причины этой изменившейся позиции США сложны. Ответом на вызов, с которым столкнулись США со стороны все более процветающего и напористого Китая, стал новый консенсус: интеграция Китая в либеральный миропорядок принесла Китаю больше пользы, чем самим США, и Китай не смог играть по правилам. В Стратегии национальной безопасности США 2022 года говорилось, что КНР была «единственным конкурентом, имеющим намерение изменить международный порядок», и растущую «экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь, чтобы это сделать». Развивающиеся и средние державы также усложнили расстановку сил: Бразилия, Индия, Индонезия, Саудовская Аравия и ЮАР расширили свое влияние внутри региона, создавая возможности, но также и повышая неопределенность. Некоторые из них распространили свое влияние за пределы своих регионов, работая над формированием международных норм и реформированием международных институтов.

При этом семена амбивалентного отношения США к либеральному международному порядку были посеяны еще задолго до первого срока Дональда Трампа в 2016 году. Два фактора сыграли огромную роль. Во-первых, как среди американских внешнеполитических элит, так и среди американской общественности распространялось мнение, что США перегружены, а их военные интервенции — и особенно последующее присутствие войск в Афганистане и Ираке — стоят слишком дорого и не имеют прямой связи с защитой национальных интересов США. Во-вторых, расширение свободной торговли и международных финансов стало восприниматься как наносящее ущерб США: Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА), подписанное в 1992 году, привело к потере большого количества рабочих мест в обрабатывающей промышленности США. Эта позиция впервые была сформулирована прогрессивными демократами, критиковавшими отсутствие трудовых прав в положениях НАФТА; уже впоследствии ее подхватил Трамп и была использована для мобилизации избирателей вокруг принципа «Америка превыше всего».

«Политика США под руководством Трампа дает Китаю шанс заполнить пробел в глобальном лидерстве»

Величайшим испытанием для либерального международного порядка, выявившим его слабость, стал непредвиденный глобальный кризис — пандемия коронавируса. Реакция США была узконаправленной: политическое внимание было обращено внутрь себя, правительство ввело строгий пограничный контроль, а общественость увязла в дебатах о вирусе и его значении.

В этих условиях государства работали над тем, чтобы защитить свое геополитическое пространство для маневра. Но нет каких-либо заметных признаков того, чтобы стремление к такой автономии означало создание реалистичной альтернативы США или Китаю в качестве поставщика глобальных общественных благ. Инициатива Китая «Один пояс, один путь» имела неоднозначный успех. Глобальный запрос на финансирование решения климатического кризиса до сих пор не удовлетворен. Долг развивающихся стран увеличился, а рост в глобальном масштабе замедлился. Решение проблем общественного здравоохранения и технологической трансформации тоже требует глобального подхода.

На данный момент США под руководством Трампа, похоже, активно выступают против решения этих проблем. Это дает Китаю шанс заполнить пробел в лидерстве и подчинить международные нормы и правила своим интересам. Если Пекину удастся этого достичь, распространение китайских норм и механизмов сотрудничества приведут к резкому разрыву с ценностями, на которых основывался либеральный миропорядок после Холодной войны.

Тем не менее, США все еще остаются доминирующей державой. На их долю приходится 26% мирового ВВП, они по-прежнему тратят более 800 миллиардов долларов в год на оборону и обладают структурным преимуществом в основных международных институтах. Доллар США продолжает оставаться мировой резервной валютой, предоставляя США непомерную привилегию в мировой финансовой системе и беспрецедентную власть для санкций против других государств. В самой конкурентной технологической области, искусственном интеллекте, США также имеют преимущество, даже несмотря на то, что Китай стремительно продвигается вперед.

Китай, Россия и Иран: общие интересы и точки расхождения

Как в мире, сформированном геополитической конкуренцией, быстрыми технологическими изменениями и амбициями разных держав, внешнеполитические элиты разных стран воспринимают относительную мощь и статус своих государств? Связано ли их видение с реакцией на изменения в глобальном распределении власти и возросшую конкуренцию между США и Китаем? Существует ли общее видение международного порядка или это предмет внутренних споров?

Китай, Россия и Иран — основные противники США. Каждый из них представляет собой значительную проблему для международного и регионального порядка. Амбиции Китая заключаются в том, чтобы адаптировать миропорядок к своей собственной выгоде и уменьшить влияние США. Пекин отвергает навязывание Вашингтоном ценностей остальному миру и считает, что США стали более враждебными по отношению к нему в последние годы. ООН находится в центре многосторонней стратегии Пекина, но Китай также использует ряд военных и экономических инструментов для усиления своего влияния.

Россия также хочет подорвать лидерство США и установить пост-западный многополярный порядок. Россия видит себя региональным лидером и великой державой, стремясь как к контролю над постсоветскими государствами, так и к сохранению особых привилегий. Москва демонстрирует напористость и ревизионистский подход и рассматривает свою войну в Украине как возможность преобразовать миропорядок. С точки зрения России, США — это держава, находящаяся в упадке, а международная система сейчас находится на пороге перемен.

Внешнеполитическая мантра Ирана — это «сопротивление». Иран также рассматривает либеральный международный порядок как инструмент гегемонии США. Хотя у Китая, России и Ирана есть общее желание помешать глобальному влиянию США, по многим пунктам их интересы все же расходятся. Размывание лидерства США и либерального международного порядка создало стратегическое пространство для ревизионизма Ирана. Тегеран стремится бросить вызов усилиям Вашингтона по сдерживанию и ослабить роль США на Ближнем Востоке. Иранское руководство также считает, что США никогда не примут их статус как великой державы в регионе.

Глобальные стратегии: от Германии до Индонезии

Союзники США больше не разделяют общее видение либерального международного порядка. Германия все еще полностью привержена прежним принципам и предприняла важные шаги, отстранившись от российских поставок энергоносителей и увеличив расходы на оборону, но на данный момент она плохо подготовлена, чтобы взять лидерство в защите миропорядка. Франция видит себя международным лидером, используя Евросоюз в качестве оплота против гегемонии США и экономического принуждения Китая. Она также стремится укрепить свою автономию, выстраивая партнерства на Глобальном юге. Япония приветствовала бы более прагматичный подход США к построению международного порядка, который в меньшей степени основан на ценностях.

Турция приняла оппортунистский и оборонительный подход: стратегическая автономия имеет решающее значение для безопасности государства и выживания режима. Турция хочет быть частью Запада и его основных институтов, но с ослабленными связями и с ситуативной возможностью взаимодействия с Китаем, Ираном и Россией. Саудовская Аравия приняла прагматичный подход к своей роли в либеральном международном порядке. Будучи восходящей державой и лидером исламского мира, Саудовская Аравия в некотором роде выиграла от либерального международного порядка, даже несмотря на то, что внутренняя политика и региональные амбиции королевства часто расходятся с принципами, связанными с этим порядком. При этом соперничество США и Китая — ключевая проблема для Саудовской Аравии, заставляющая ее диверсифицировать свои партнерства с другими государствами.

Индия действует по стратегии неприсоединения, считая себя незападной и не антизападной одновременно. Она реформистски относится к либеральному международному порядку. Индия одобряет или, по крайней мере, принимает части этого порядка, но избегает принятия повестки дня в области прав человека. Эта позиция обусловлена во многом экономической зависимостью от Китая и военной зависимостью от России. Со временем отношения Индии с США стали крепче и укоренились вокруг ценностей, разделяемых крупнейшей демократией в мире и старейшей демократией в мире.

Индонезийские лидеры также стремятся к неприсоединению и стратегической автономии — это возможно благодаря тому, что страна сталкивается с низким уровнем угроз. В последние годы Джакарта также пыталась создать региональную институциональную архитектуру, которая направлена ​​на включение всех крупных и средних держав в Индо-Тихоокеанском регионе.

Бразилия видит себя соавтором существующего международного порядка, активно поддерживая многополярность и соблюдение международного права. В действиях Вашингтона Бразилия видит величайшую угрозу глобальной стабильности. Как и Индия, Бразилия хочет реформировать многосторонние институты, не в последнюю очередь для того, чтобы получить постоянное место в Совете Безопасности ООН. Но в отличие от Индии, Бразилия в целом рассматривает подъем Китая как хорошее явление, особенно с точки зрения экономических выгод, которые она получает от этого.

«Многие государства, несмотря на все сомнения, по-прежнему верят в пользу либерального порядка»

Сегодня Соединенные Штаты выглядят все более одинокими. Их партнеры и союзники сомневаются в готовности США и впредь поддерживать либеральный международный порядок и настороженно относятся к односторонним действиям Трампа. Противники Америки воспринимают ее как державу на спаде — и расценивают это как свое преимущество. Они стремятся подорвать единство Запада и либо адаптировать либеральный порядок под себя, либо, чаще, еще сильнее его расколоть. Развивающиеся и средние державы могут считать, что возглавляемый США Запад утратил связь с остальным миром, но все же предпочитают действовать в рамках существующего порядка и использовать его в своих интересах. Вместо того чтобы бросить международный вызов статус-кво, они чаще стремятся влиять на институты и нормы на региональном уровне.

Ни одно государство пока не смогло — да зачастую и не пыталось — предложить альтернативу сложившемуся международному порядку. Лишь Китай сделал попытку занять место США в качестве ведущего поставщика глобальных общественных благ. В большинстве других случаев относительное бездействие стран объясняется скорее внутренними ограничениями, нежели отсутствием амбиций. Кроме того, многие государства, несмотря на все сомнения, по-прежнему верят в пользу либерального порядка, или, по крайней мере, в ценность его отдельных элементов. Если и можно говорить о каком-то консенсусе среди различных стран, то он заключается в том, что будущее миропорядка все еще остается крайне неопределенным.