Славомир Сераковский: Как российская агрессия разрушает популизм

Российское вторжение в Украину оказало влияние на политическую жизнь во многих странах мира — причем прежде всего в странах политически наиболее близких не к Украине, а к самой России. Поскольку Украина — демократия, а Россия — авторитарная клептократия, война превратилась в фундаментальное столкновение между разными политическими системами, которое значительно повышает ставки, потому что военное поражение демократии может стать поводом для других диктаторов дать волю собственным захватническим аппетитам.

К счастью, по мере того, как война затягивается, призрак популизма в Европе отступает. Его затмевает более крупная угроза: победа России. В результате популисты, сохранившие симпатии к российскому режиму, были маргинализированы; а выступивших в поддержку Украины западные демократии вновь приняли в свои ряды — несмотря на их многолетние усилия по подрыву демократий в собственных странах.

Например, до российского вторжения польского президента Анджея Дуду почти везде на Западе ждал холодный прием. Но твердая поддержка Украины превратила его в ключевого участника крупных трансатлантических и европейских встреч, а также важного партнера антипопулистских западных политиков, в том числе президента США Джо Байдена.

Более того, сам Дуда при этом стал меньшим популистом. Он никогда не был независимым мыслителем или политиком, но теперь он ориентируется скорее на американское посольство, чем на лидера партии «Право и справедливость» (ПиС) Ярослава Качиньского, которому он обязан своим нынешним положением. Дуда, кажется, пришел к выводу, что Качиньский не в состоянии повысить его международный авторитет — в отличие от американцев.

Пророссийские популисты практически везде потеряли свою популярность. Заметное исключение — премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, который давно убеждал венгерских избирателей в том, что их страна сможет достичь максимального экономического развития, жонглируя отношениями с Россией, Китаем и Евросоюзом. Но даже Орбану пришлось смягчить свою позицию. Он не осмелился заблокировать большую часть западных санкций против России, потому что знает: с ЕС нужно вести себя по-доброму, чтобы получить от него средства на постпандемическое восстановление (ранее задержанные из-за покушений Орбана на верховенство права). Орбан, таким образом, находится в подвешенном состоянии — он и не изгой, и не партнер лидеров из Вашингтона, Лондона или даже Берлина.

Но с прежде нерушимым союзом Качиньский-Орбан покончено. Польша поставляет Украине все виды оружия, в том числе более 200 танков; более того, она станет первой страной, которая отправит на фронт немецкие танки Leopard 2. Венгрия, наоборот, не только отказывается помогать Украине, но и транслирует российскую пропаганду через свои подконтрольные медиа.

В результате отношения между Варшавой и Будапештом охладились, а Качиньский даже выступил с прямой критикой Орбана. «Мы не можем сотрудничать, как раньше, — пожаловался он. — Если премьер-министр Орбан говорит, что не видит, что именно произошло в Буче, ему следует посетить офтальмолога».

Но что касается военной, территориальной или экономической переговорной силы, тут возможности Орбана несопоставимы с мощностями нелиберального президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Пока Орбан все еще цепляется за крохи со столов более крупных держав, международный авторитет Эрдогана вырос в одночасье. Западные лидеры вынуждены давать ему все, что он хочет, чтобы обеспечить вступление Финляндии и Швеции в НАТО, в то время как Кремль сосредоточил свои усилия на том, чтобы не допустить присоединения Турции к санкциям на российское сырье, товары и технологии.

Особые отношения Турции с Россией не мешают ей иметь хорошие отношения и с Украиной. Ни для кого не секрет, что Турция оказывает Украине куда больше военной поддержки, чем показывает. И именно Турция вела переговоры об обмене пленными и ограниченном прекращении огня, необходимом для разблокирования украинского экспорта через Черное море.

Важно и то, что поражение Украины не в интересах Турции. Полное поражение России также не в ее интересах: ослабление России уменьшило бы влияние Турции в НАТО. В то же время Турция является экономическим бенефициаром санкций против России (несмотря на потерю миллионов постоянных туристов из России и Украины). Действуя как ответственный международный игрок, Эрдоган значительно увеличил свои шансы на переизбрание, несмотря на экономический кризис и высокие темпы инфляции, вызванные его собственной политикой.

В то время как отдельные популисты либо смягчили свои позиции, либо оказались маргинализированы, широкий «популистский интернационал» стал более раздробленным после потери своего покровителя из России. Западные политики больше не могут ходить в пропутинских футболках, как когда-то это делал лидер итальянских националистов Маттео Сальвини, или кредитоваться в российских банках, как партия лидера французских правых Марин Ле Пен. Пророссийские и антинатовские взгляды более неприемлемы. В 2022 году немецкие пророссийские партии «Альтернатива для Германии» и Die Linke проиграли на местных выборах по всей стране.

Кандидаты, поддержанные бывшим президентом Дональдом Трампом, открытым поклонником Путина, потерпели сокрушительное поражение на промежуточных выборах в США. На президентских и парламентских выборах во Франции прошлой весной симпатии Ле Пен и лидера левых Жана-Люка Меланшона к России не остались незамеченными. А пророссийский популист, бывший премьер-министр Чехии Андрей Бабиш проиграл президентские выборы Петру Павлу, бывшему главе Военного комитета НАТО — и тоже отчасти из-за войны, которую ведет Россия.

Впрочем, мы должны проявлять осторожность в своем оптимизме. Ситуация может измениться в любой момент. Если усталость от миграционного кризиса и высокой инфляции усугубится, нынешние дискредитировавшие себя популисты могут снова получить поддержку.