Германия и мир после Меркель: что ждет европейский проект?

«Менее половины граждан ЕС считают, что дела идут в правильном направлении. Но еще пять лет назад так отвечали всего четверть опрошенных»

Меркель была ключевой фигурой в ЕС на протяжении как минимум десяти лет, пишут Изабель Хоффман и Харди Шильген из программы «Будущее Европы» Фонда Bertelsmann, заработав за это время титул «главного кризисного менеджера». Кризисов, с которыми сталкивался Евросоюз, в последнее время действительно произошло немало: глобальный финансовый кризис 2008 года, европейский миграционный кризис 2015-го, референдум по Brexit 2016-го и, конечно, пандемия Covid-19. 

Евросоюз, создававшийся во имя мира и экономического процветания, теперь превратился в настоящее поле политической битвы. Проанализировав данные опросов с 2015 года, Хоффман и Шильген пришли к мнению, что отношение граждан стран ЕС к европейскому проекту точнее всего можно описать как двойственное: они позитивно смотрят на потенциал ЕС, но скептически относятся к способности блока фактически его реализовать.

По состоянию на март 2021 года почти три четверти граждан ЕС (72%) проголосовали бы за то, чтобы их страна осталась в Европейском Союзе, если бы по этому вопросу проводился референдум. При этом поддержка членства в ЕС всегда была самой высокой в ​​Испании и Польше и самой низкой во Франции и Италии. Пример Польши в данном случае служит напоминанием того, как важно различать политическое руководство страны и ее граждан. 

Вместе с тем, отвечая на вопрос о текущем направлении развития Европейского Союза, менее половины (44%) граждан ЕС считают, что дела идут в правильном направлении, тогда как 56% придерживаются противоположного мнения. Но важно, что еще пять лет назад только каждый четвертый европеец (25%) отвечал, что ЕС движется в правильном направлении. «Другими словами, разрыв между чаяниями людей и реальностью в ЕС, похоже, сокращается», — полагают Хоффман и Шильген. По их мнению, устранение этого разрыва имеет жизненно важное значение для будущих перспектив Европейского Союза. А в связи с уходом «главного кризисного менеджера» Европы вопрос о том, кто возьмет на себя ее роль в ЕС, встает как никогда остро. 

«Достойной замены Меркель нет — по крайней мере, на данный момент»

В течение 16 лет Ангела Меркель определяла динамику развития Европейского Союза больше, чем любой другой глава европейского государства, и это связано не столько с экономическим и политическим весом Берлина, сколько с личностью Меркель, полагает Яна Пульерин, старший научный сотрудник и глава берлинского офиса Европейского совета по международным отношениям. Меркель часто выступала посредником между противоречащими друг другу требованиями и интересами, хотя ее подходы не всегда получали единодушное одобрение, и несомненно, европейская политика Меркель так же часто разделяла ЕС, как и объединяла его: история с трубопроводом «Северный поток-2» — лучший тому пример.

В глазах многих жителей Центральной и Восточной Европы она часто служила достойным противовесом президенту Франции Эммануэлю Макрону — в том числе за счет того, что сотрудничеству с избранными странами всегда предпочитала единство всех государств-членов ЕС. Но ее управление кризисом беженцев в 2015 году столкнулось с решительным противодействием, особенно со стороны Чехии, Словакии, Венгрии и Польши (так называемой Вышеградской четверки). С другой стороны, «экономная четверка» (Нидерланды, Дания, Швеция и Австрия), чувствовала себя хорошо представленной руководством Меркель. Но поворот Берлина в вопросе общего долга ЕС для совместного преодоления экономических последствий коронавирусного кризиса в мае 2020 года был встречен с крайней неохотой. Южные государства-члены в этот раз, наоборот, приветствовали ее это решение.

Пульерин считает, что европейская политика Меркель заключалась в небольших, предсказуемых шагах для решения многих проблем; для нее было важно было не допустить распада ЕС, но без четкого представления о том, как продвигать его на мировой арене: «Она успешно адаптировала ЕС к внешним условиям, вместо того, чтобы их формировать». Но даже несмотря все противоречия, Меркель помогла ЕС пройти через глобальный финансовый кризис, кризис еврозоны, миграционный кризис, Brexit, трампизм и пандемию, и всегда оставалась маяком стабильности во все более поляризованной Европе. 

Достойной замены ей нет — по крайней мере, на данный момент. Эммануэль Макрон, в отличие от Меркель, не сумел утвердиться в качестве лидера, озабоченного единством ЕС-27, напротив, он заработал себе репутацию разрушителя, вызывающего разногласия — своими идеями о сближении с Россией президента Владимира Путина и высказываниями о «смерти мозга» НАТО. Кроме того, у Макрона впереди собственная предвыборная кампания, а выборы состоятся уже в апреле 2022 года. 

Премьер-министр Италии Марио Драги тоже едва ли сможет занять место Меркель. Без сомнения, Драги — уверенный сторонник более тесной европейской интеграции, он запомнился своей ролью «спасителя евро» во время работы на посту главы Европейского центрального банка, а затем реабилитировал Италию после многих лет правления евроскептиков-популистов. Но идеи продления сроков погашения займов и включения стабилизационных механизмов вряд ли найдут поддержку «экономной четверки». Кроме того, Драги, скорее всего, тоже придется сосредоточиться на внутренних проблемах и возрождении итальянской экономики.

Другим потенциальным двигателем перемен в ЕС после ухода Меркель может стать премьер-министр Испании Педро Санчес. Под его руководством Испания сейчас стремится навести мосты с теми странами, которые не являются близкими ни географически, ни идеологически, исходя из очень конкретных интересов. Такая политика отстаивает современный подход к сотрудничеству с ЕС и может быть образцом для подражания в менее ориентированной на Германию, более разделенной и более транзакционной Европе.

Примеры Макрона, Драги и Санчеса ясно показывают, что сильной стороной Меркель была свобода Германии ​​от политических потрясений и массивной эрозии традиционной партийной системы, которую испытали большинство других европейских стран. Преемник Меркель на посту канцлера — кем бы он ни был — будет убежденным проевропейцем. Но неизвестно, останется ли Германия устойчивой к кризисам и дальше. Коронавирусный кризис уже выявил, насколько Германия пренебрегала своей инфраструктурой, как мало она инвестировала в цифровизацию, и что уровень евроскептицизма среди немцев выше, чем это могло показаться. Политические элиты Берлина любят видеть себя «образцовыми европейцами», которые непоколебимо поддерживают европейский проект, но продолжать вести машину на глаз и придерживаться статус-кво больше не вариант: меняющиеся внутренние и внешние рамочные условия будут все больше ограничивать возможности Германии для действий в европейской политике, заключает Яна Пульерин.

«Ключ к проевропейской Германии, как это ни парадоксально, в переориентации на национальные интересы»

На фоне пандемии доверие немцев к Евросоюзу существенно упало, пишет Яна Пульерин в другом, совместном с директором Европейского совета по международным делам Марком Леонардом, исследовании. В течение многих лет политические элиты в Берлине считали само собой разумеющимся, что немецкая общественность поддерживает ЕС. Но последний опрос ECFR показал, что сейчас 55% немцев считают политическую систему ЕС неработающей — это на 11% больше, чем в прошлом году. Эффективным ЕС в ноябре 2020 года считал каждый второй немец, а теперь таких только 36%. При этом, как считает каждый третий респондент, кризис с коронавирусом показывает, что интеграция с ЕС зашла слишком далеко (по сравнению с 23% в 2020 году).

Вместе с тем, эксперты убеждены, что в евроскептическом повороте в политике Германии нет ничего неизбежного. И немецкие политики должны отреагировать на растущее давление на консенсус в немецком обществе в отношении внешней и проевропейской Германии. «Как это ни парадоксально, ключ к укреплению поддержки ориентированной на внешний мир и проевропейской Германии заключается в том, чтобы сделать политику Германии более узкой и ориентированной на национальные интересы», — отмечают Пульерин и Леонард. Власти должны объяснить немцам, что Берлин использует ЕС для усиления своего влияния и тем самым повышения благосостояния, процветания и безопасности немецкого общества. Внешняя политика, основанная на жертвах, вряд ли понравится немецким гражданам. 

Сейчас существенная часть немецких элит воспринимают внешнюю и европейскую политику Германии именно как акт коллективного самопожертвования. Восстановление страны после Второй мировой войны было облегчено и узаконено политикой интеграции в союзы. Стратегия Германии заключалась в том, чтобы не выглядеть угрожающей или доминирующей, и немецкие лидеры фактически поставили знак равенства между интересами Германии и «европейскими интересами». В действительности эта политика не требовала особого самопожертвования, поскольку позволила Германии достичь беспрецедентного мира и процветания. 

Сохранение статус-кво больше не является жизнеспособным способом решения основных проблем, с которыми сталкивается ЕС. Пандемия, изменение климата и растущая геополитическая конкуренция требуют не только косметических изменений, но и более радикальных решений, которые нуждаются в политической поддержке. Для этого немецкому правительству придется решать несколько центральных проблем. Во-первых, ему нужно осознать, что иногда гибкое сотрудничество в рамках ЕС недостижимо, и у таких стран, как Венгрия и Польша, есть огромные возможности для шантажа, так что Германии следует двигаться вперед с группой желающих партнеров. Если подобные коалиции дадут ощутимые результаты, больше граждан ЕС смогут увидеть ценность европейского сотрудничества и опасность националистических импульсов. Во-вторых, Германии следовало бы отойти от идеи постоянной интеграции в рамках ЕС с одной лишь Францией: эта коалиция токсична для многих стран ЕС и подпитывает их евроскептицизм. В-третьих, Германии нужно сосредоточиться на развитии экономического и валютного союза после запуска фонда восстановления ЕС. Тенденция к деглобализации делает силу европейской экономики гораздо более важными для экономического будущего Германии. В прямых интересах Германии не допустить, чтобы южные страны ЕС, и так лишившиеся значительных доходов из-за пандемии, еще больше погрузились в экономический кризис. 

Brexit показал, что глубокая европейская интеграция не является естественным порядком вещей, резюмируют Леонард и Пульерин. «Граждане ЕС должны видеть, в чем заключаются преимущества членства в блоке. Хорошая новость заключается в том, что Меркель уже убедила немцев в том, что они занимают ведущее место в ЕС. Эта вера может помочь получить общественную поддержку амбициозных проектов в рамках гибких европейских коалиций», — полагают они.