В 1943-м за авторством никому на тот момент неизвестного члена ячейки “Свободной Франции” в Лондоне вышел короткий текст о новой политике, которую должна принять Франция после своего освобождения. Автор, Симона Вейль, известная нам сегодня как философ, писательница, мистик и политическая активистка, умерла в возрасте 34 лет, вскоре после выхода статьи. Статья, даже не получив большого распространения, не давала покоя соратникам автора. Для освободительного движения за демократическую и республиканскую Францию текст под заголовком “Об отмене всех политических партий” звучал как оскорбление. 

Прошло 75 лет, Симона Вейль была признана одним из важнейших политических и религиозных мыслителей мира, но её работа по-прежнему остаётся вызовом. На первый взгляд, это прямая отсылка к шокирующей сатире “Скромного предложения” Джонатана Свифта. С той лишь разницей, что у Свифта была ирония, а Вейль совершенно серьёзна. За предельной непрактичностью её собственного “скромного предложения” на самом деле лежит глубокий анализ, который сегодня оказывается актуальнее, чем когда бы то ни было.  

Для Симоны Вейль все политические партии, независимо от их идеологической окраски, имеют три схожих черты: партии заняты подпиткой коллективных чаяний, выстроены с возможностью оказывать давление на своих членов и служат цели коллективного самосохранения. Эта формула создаёт условия, в которых независимое мышление членов партии практически невозможно. Вейль пишет: “… это поразительный механизм, который на государственном уровне гарантирует, что никто не в состоянии самостоятельно определить, что хорошо и что справедливо, что истинно в публичном пространстве.” А, значит, заключает Вейль, партиям в публичном пространстве нет места. 

Покажется ли это нам сверх-недемократичным? Возможно. На что автор статьи, Роберт Зарецкий, рисует нам в ответ Вейль, вытаскивающую сигарету из неизменной пачки Gauloises и отвечающую: “Et alors?” (“И что?”). Демократия, считала она, не является благом сама по себе и сама в себе. Как бы вы оценивали демократию, если бы, например, это не Нацистская Германия, но Веймарская республика отправляла евреев в концентрационные лагеря и пытала бы их до смерти?

Симона Вейль не считает этот аргумент надуманным. В конечном итоге республиканская Франция, а не режим Виши, построила лагеря для испанских военнопленных на своей южной границе, которые позже приняли евреев, бежавших из гитлеровской Германии.  

Сам факт того, что демократия может строить концентрационные лагеря, шокирует, но не удивляет. Не менее шокирующим, но возможно, более удивительным будет настойчивость Вейль в том, что демократия — не цель, но средство. Смысл демократии в достижении блага. Если демократия служит злу, значит, её следует отбросить. 

Могло ли быть по-другому, спрашивает Вейль, если бы политики представляли интересы не партии, но общества? 

Завершая текст, Вейль сетует на то, что граждане перестают пользоваться собственным умом, и размышлению предпочитает простой выбор — “за” или “против”. Её современники, между активностью ума и бессмысленностью предрассудка, между признанием сложности мира и простотой выбирали последнее. В свое время Вейль назвала это “интеллектуальной проказой”. Увы, сегодня этот диагноз не кажется уникальным. Легко представить как Вейль, глядя вокруг, задала бы тот же вопрос: “Et alors?” (“И что?”). 

Настоящая трагедия в том, что эта блестящая мыслительница подвергалась нападкам и травле — как и другие её свободомыслящие современники, Оруэлл и Камю — со стороны как левых, так и правых, и демократической партии. 

В своём эссе Вейль предупреждает: “Нет ничего комфортнее, чем отказаться от размышления”. 

Мераб Мамардашвили говорил: “проблема выбора никакого отношения к проблеме свободы не имеет. Свобода это феномен, который имеет место там, где нет никакого выбора. Свободой является нечто, что в себе самом содержит необходимость. Нечто, что является необходимостью самого себя, и есть свобода”.

Голос Вейль звучит вместе с другими сильными и ясными голосами. На разных языках нам оставлено одно и то же послание — Sapere aude. Пользоваться собственным умом может быть трудно, некомфортно, и совершенно точно невозможно без мужества и свободы. Но другого выхода у нас нет. 

Читать больше:

Статья Роберта Зарецкого в The Washington Post о Симоне Вейль (англ. яз.)

Статья Симоны Вейль “Об отмене всех политических партий” (англ. яз.)

Видео: американцы отправляют японцев в лагерь для интернированных лиц